"Владимир Покровский. Планета, где все можно" - читать интересную книгу автора

- Я почему тебя спрашиваю насчет вегикела, - как бы и не услышав, что
ему сказано "до свидания", продолжал Тим. - Я тебя потому насчет вегикела
спрашиваю, что вроде как бы и некуда мне больше обращаться насчет вегикела,
кроме Комкона. Если бы у нас был транспортный отдел, я бы в транспортный
отдел никогда бы не пошел насчет вегикела, потому что у них вегикела не
допросишься. Но транспортного отдела у нас нет, поэтому я пришел к тебе.
Помоги мне насчет вегикела, Проспер! Очень нужно.
- Нет, - решительно заявил Проспер Маурисович. - Извини меня, Тим, но
нет. И еще раз нет.
- Но почему? - стал интересоваться Тим. - Вон у вас сколько вегикелов
на Ла Гланде. И никто никогда ими не пользуется. Я же знаю, ты можешь.
Объясни мне, почему ты не хочешь помочь мне насчет вегикела? Разве я тебя
хоть раз подводил?
- Нет, - ответил Проспер тем же решительным тоном. - Ты меня подводил
не раз.
- Зря ты намекаешь, Проспер, на ту историю с прожекторами, - с обидой в
голосе упрекнул его Тим. - Мне это даже обидно.
- Я намекаю на ту историю совсем не зря, - сказал Проспер Маурисович. -
Я вообще-то думаю, что от этой истории с прожекторами обидно должно быть
мне. А не тебе. И если ты, Тим, обижаешься на это, тогда извини. Я ничем не
могу тебе помочь. И не очень хочу, потому что работа у меня ответственная, а
ты дикий и безответственный человек. Я хочу, чтобы ты понял мою позицию,
Тим.
Воспоминание об истории с прожекторами, когда Проспер Маурисович, а
вместе с ним в его лице и весь Комкон были выставлены в глупом свете,
расстроило Эксклюзивного Представителя, поэтому он несколько времени молчал
и смотрел на Тима подозрительными глазами. Посмотрев, он объяснил Тиму свою
позицию с помощью таких слов:
- Вас вон сколько, а я один. И ты меня не отвлекай всяческой глупостью
своей. Ты меня оставь в покое, мастер, со своими хулиганскими предложениями,
а то у меня работы - вот по сю пору.
С этими словами Проспер, желая проиллюстрировать, сколько у него
работы, крепко ударил внутренним ребром ладони по своему могучему лбу, вреда
которому не нанес. Потом он крякнул, подчеркивая невообразимую полноту дел,
и еще раз крякнул, выражая негодование, наклонил голову и очень внимательно
стал рассматривать чистую поверхность стола.
Тим с полным уважением присел на краешек стула. В тишине он просидел
так минут пять, не меньше. Он все это время не отводил глаз от Проспера
Маурисовича, ушедшего с головой в работу. После чего осторожно вздохнул.
Проспер Маурисович продолжал изучать стол. Насупив брови, подозрительно
поджав губы, он что-то такое свое обдумывал, неподвижный, как скала.
Тогда Тим легонько кашлянул и сказал:
- А вообще-то как у тебя, Проспер Маурисович?
- А? - Проспер Маурисович поднял на него свой взгляд и сердито двинул
своими бровями, выражая удивление, что Тим еще не ушел.
- Я говорю, жизнь как? С детишками твоими сейчас что? Наверно, выросли?
Проспер Маурисович кратко подумал, кивнул и, загибая пальцы,
перечислил:
- Остолопы. Негодяи. Лентяи. Бездельники. И хулиганье паршивое. Даже
хуже тебя.