"Сергей Викторович Покровский. Длиннобородый и широкорогий (сб. "Полосатый Эргени") (о животных)" - читать интересную книгу автора

коротких ссор они разошлись с сердитым фырканьем: Длиннобородый в одну
сторону, Широкорогий в другую.
Широкорогий не возвратился и на следующий день, а Длиннобородый,
оставшись один, все прислушивался и ждал и чувствовал не то раздражение,
не то тревогу. Когда пришел вечер, он вскочил, быстро пошел, нюхая траву
и вглядываясь в темные лохматые фигуры кустарников.
Для Длиннобородого наступило тревожное время скитаний. Он бродил по
лесам и болотам, делая большие круги вокруг торфяника и озера, возле
которых прожили столько времени.
Он узнал, что на десятки верст кругом тянутся то леса, то болота, то
серые луга по течению извилистых рек, то сжатые пожелтелые поля.
Поле он переходил ночью, но в болотах и лесах скитался и днем, не
зная ни отдыха, ни покоя. Теперь он мало ел, мало пил и почти не спал.
Низко опустив голову, словно чуя чьи-то следы, шел он вперед и
вперед, иногда возвращался к озеру, иногда вновь уходил от него на целые
десятки верст.
Однажды лось наткнулся в лесу на крестьянина в красной кумачовой
рубашке, с белой котомкой на согнутых плечах. Вместо того, чтобы
свернуть в чащу, Длиннобородый ощутил прилив необычайной ярости и вдруг,
наклонив рога, побежал на человека.
Крестьянин был страшно перепуган неожиданным нападением рогатого
зверя. Бросив котомку, он ударился в поспешное бегство и начал
карабкаться на развесистые ветви старой сосны, росшей у края поляны.
Когда лось добежал до сосны, крестьянин был уже высоко.
Эти неудержимые приливы ярости предвещали что-то новое в жизни лося.
И это новое скоро настало.
Была холодная полночь. Белые лучи луны пробивали лесную глушь и
ложились на траву зелеными пятнами.
Было тихо. Ветви не шептались между собой. Только порой срывался
увядший осенний листок и с шуршанием падал на землю, которая уже
покрылась тонким слоем опавшей листвы.
Тяжелый треск ломавшихся ветвей послышался в чаще. Кто-то большой
шумно шел через кусты, и скоро легкие звериные шаги, глубокое неровное
дыхание и сдержанное фырканье послышались за ближайшими кустами.
Еще несколько минут - и по сырой тропинке, стиснутой ореховыми
кустами и растопыренными купами волчьих ягод, уже увешанных почерневшими
круглыми бусинами плодов, показались две темные фигуры.
Тонкий и уже высокий четырехмесячный лосенок на длинных, как
тростинки, ногах выскочил на поляну, а за ним усталой походкой
выдвинулось худое, слегка горбатое тело лосихи.
Выйдя из чащи, звери остановились, и лосиха напряженно втянула в
себя воздух и стала слушать. Оба зверя повернули голову назад, как будто
где-то за ними была приближающаяся опасность.
Вдруг они оба вздрогнули. Глухой, отрывистый, несколько раз
повторившийся рев донесся издали, всколыхнув разбуженную лесную тишину.
Лосиха как будто замерла от этих далеких звуков, а лосенок прижался к
ней, дрожа всём телом.
Рев повторился ближе, и лосиха, мотнув головой, пошла вперед,
подталкивая лосенка. Оба они казались усталыми и тревожными.
Прошло некоторое время, рев снова раздался, на этот раз гораздо