"Евгений Покровский. Тот, кто стоит за спиной " - читать интересную книгу автора

всему своему синеватому в красных прожилках смертельно отечному телу, с
острой щетинистой мордой. Крыса шла на него ОТТУДА и... улыбалась, улыбалась
совсем по-человечьи. Половцев с ужасом перевел взгляд вниз: там, под
когтистыми лапами крысы, бился его Андрей.
Половцев отпрянул назад и поднял левую руку, пытаясь защитить лицо от
неминуемого удара бритвенно острых желтых зубов, но наткнулся на какой-то
диван и упал в него. Половцеву показалось, что крыса уже склонилась над ним.
Неожиданно правая рука его нащупала за спиной что-то твердое. Ужас держал
его за горло, хотелось просто закрыть глаза и замереть, затаиться. Но ведь
ТАМ был его сын...
Схватив этот предмет и с силой сжав его дрожащими пальцами, литератор
вдруг крикнул, словно пробку, выбивая из гортани горький занозистый ком
немоты и страха. Крикнул, но до того, как вся его боль, весь ужас исторглись
из него отчаянным и хриплым "а-а!", Половцев успел ударить крысу в голову,
вложив в этот удар всего себя от макушки до кончиков ногтей...
Зеркало хлынуло вниз тяжелым искристым водопадом. Но прежде чем крыса
рассыпалась на тысячи осколков, она выпустила из-под своих тяжелых с острыми
птичьими когтями лап отчаянно бьющуюся жертву.
Раздался звон падающего стекла. Половцев, подняв руки и защищая ими
голову, решительно шагнул вперед - сквозь раму старинного зеркала. И когда
он переступил ее, в глаза ему хлынул свет.

* * *

- Все, все уже. Теперь - все, успокойтесь! - антиквар ласково гладил
задыхающегося Половцева по спине и осторожно беря у него из руки бронзовую
чернильницу в виде кошачьей головы. - Теперь вы все знаете. Все будет
хорошо, голубчик! Теперь они вас не одолеют!
- Я... я, - пытался заговорить литератор, дрожащими руками нервно
ощупывая лицо и грудь. - Там... кровь! Крыса, на меня смотрела крыса! -
Половцев с ужасом уставился на пытавшегося обнять его антиквара. Он не знал,
где он и что с ним.
Когда после продолжительной словесной невнятицы литератор наконец
успокоился и с тайным страхом попросил зеркальце (а вдруг там крыса?),
антиквар успокоил его и сказал:
- Нет у вас никакой крови. Просто вы, голубчик, очень впечатлительны.
Вот я вам сейчас кое-что подарю, - не глядя на прозаика, он поднялся с места
и подошел к бюро с многочисленными ящичками. Открыв один из ящичков, старик
извлек какой-то блестящий предмет овальной формы и подошел к Половцеву. -
Дайте-ка сюда вашу руку. Вот вам на память!
- Что это? - скорей по инерции спросил Половцев, увидев на своей ладони
часы-луковицу.
- Часы, голубчик. Носите их на здоровье!
- Сколько я вам должен, э-э, Серафим? - неловко замямлил литератор, не
зная, как ему реагировать на этот широкий жест антиквара.
- Ну зачем вы так? К чему эта игра? Ведь это ваши часы.
- Мои???
- Да, ваши. Просто они у меня вас дожидались. Теперь пойдемте, я вас
провожу к вокзалу. Вы ведь на ночном поезде отбываете?
- Верно. А откуда вы знаете? - мысли путались в голове у прозаика.