"Александр Покровский. Бортовой журнал 3" - читать интересную книгу автора

проза.

* * *

Да, моя служба протекала на самом севере, куда я попал с самого юга.
Говорят, что когда я пишу о севере, то я обвиняю его за холод, за ветры, за
дожди, за пронизывание человека.
Что такое север как категория? Угроза ли это или это особые условия
жизни, которые человека выявляют, подчеркивают, либо это фактор
невыносимости?
Север, скорее всего, это условия жизни. Он так воздействует на
человека, что человек не может не проявиться и не измениться. Человек
проявляется и меняется.
Если человек был хороший - он станет еще лучше, ну а дерьмо станет еще
дерьмее.

* * *

В начале 30-х годов, когда репрессии еще не коснулись интеллигенции, в
ее среде шли разговоры о том, чем является Сталин для страны. Эмма
Григорьевна в своей книге "Мемуары" приводит следующую характеристику. Она
называет его не тираном, не кровопийцей, она называет его растлителем. Она
пишет, что это свойство, которое проникало в цивилизацию, куда страшнее, чем
все остальное. И от этого свойства нашей истории мы никак не можем
избавиться.

* * *

Закон оказался отличным от закона ежедневных отношений. Все время
возникает не то чтобы двойственность цивилизации в культуре, а такое
положение вещей, когда некая сторона отношений подразумевается, но не видна,
говорится, но не называется.
Коля говорит, что это след растления, в зоне которого Россия находилась
с 1917 года, приняв террористов во власть. То есть мы все время сами себя
растлевали. Мы все время имели очень сложно устроенную мораль - она не
двойная, не тройная, но имеет какую-то подразумеваемую зону. Мы живем по
очень сложным правилам. Мы знаем, что мы должны делать, но в законе этого
нет, как нет и ни одного закона, который нормально бы читался.

* * *

Вот и отгремел саммит большой восьмерки; на Московском проспекте все
подметено, цветы, появились шляющиеся прохожие и припаркованные машины.
То бишь жители возвращаются-таки в родные пенаты, несмотря ни на что.
Да-ааа. чудно!
Говорят, что на Санкт-Петербург пролился золотой дождь.
А хорошо, если так! На меня, конечно, не упало ни капли, но все равно
все это отлично - не я, так хоть город поживится.
Руководители государств отговорили свое, а антиглобалисты свое
отвозмущались - и это тоже очень здорово.