"Александр Покровский. Бортовой журнал 3" - читать интересную книгу автора

конечно, правильной эксплуатации). Хорошо бы (как бы это помягче), чтоб эта
самая промышленность сидела бы с нами рядом в отсеке и проверяла бы все: как
ту торпеду хранили, потом получили, потом как ее довезли до лодки, потом как
ее загрузили, потом как ее в аппарат вставили (не течет ли там что), потом
как подготовили торпедный аппарат к выстрелу и наконец (все дружно
выдохнули) как ее выстрелили за борт.
Из письма Виктора Николаевича Пивоварова (он служил помощником
командира БЧ-5 на М-259, когда на ней произошел взрыв - дизельная подводная
лодка проекта А-615):
"...О деталях трагедии на "Курске", конечно, они все знают...
Вот если б кто-нибудь проанализировал, как из чистенького курсанта
потом получается такой вот адмирал.
Они загрузили на "Курск" учебную "толстушку", стоящую на вооружении с
1965 года.
Я был командиром БЧ-5 на С-169, на которой в 1963-65 годах от первого
выстрела и до сдачи флоту проходили испытания этой торпеды. На Балтийском
заводе в носовой надстройке нам установили торпедный аппарат больших
габаритов, а все управление вывели в первый отсек. За период испытаний было
много всяких историй, но главный мой вывод: торпеда с очень нежными
потрохами. При малейшем ударе ее выгружали, везли на полигон и там
проверяли. Однажды торпеда, приподнятая над тележкой, сорвалась с крюка
крана - сразу же началась течь окислителя (перекиси водорода). Это просто
беда, а не торпеда. Жена командира БЧ-3 с "Курска" говорила по телевизору, и
я это сам слышал, что ее муж после погрузки этой торпеды ночью несколько раз
бегал на лодку. Саша! Ты же знаешь, что ночью как минимум командир должен
приказать, а старпом должен сделать запись о вызове офицера в вахтенный
журнал! И еще: я хорошо знаю привычки командиров БЧ-3. Их днем-то на лодку
не загнать, а чтобы из них кто ночью пришел, да еще и не раз - это из
разряда "не может быть". Значит, с торпедой что-то не то сделали при
погрузке или она уже такая была, что командиру БЧ-3 не спалось. Отчего
произошел первый взрыв? Пролили они перекись на смазку. Уверен. Ее в
торпедном аппарате хватает. А потом - взрыв, через развороченный торпедный
аппарат забортная вода заполняет первый отсек, керосин из поврежденной
торпеды вытекает, всплывает, плавает на поверхности воды и горит. Почему я
так говорю? Потому что между первым и вторым взрывом, Саша, две минуты.
Когда в начале 60-х на лодке у пирса в Полярном взорвался боезапас
(командир - Толя Бегеба, командир БЧ-5 - Гена Якубенко), а лодка была
проекта 641 - это восемнадцать торпед - так там от доклада "Пожар в первом
отсеке!" и до взрыва торпед тоже прошло две минуты. При атмосферном давлении
боезапас горит, но не взрывается, но если давление вокруг него повышено, он
нагревается и рвет.
А со спасением ребят из кормовых отсеков - это просто черт знает что.
Почему не было колокола? Почему не было вентиляции через выгородки ЭПРОНа?
Элементарные вещи не выполнены! Почему? А потом, все эти разговоры о
деформации комингс-площадки и люка - чушь! Комингс-площадка над люком
девятого деформироваться не могла. У нее такое устройство, что все эти
разговоры - это полный бред. И в деформацию люка я не верю. Деформированный
люк пропускает воду. Она на такой глубине заполнила бы кормовой отсек за
минуты. И воздушной подушки бы там не было. Люк - самая высокая точка
отсека. Весь бы воздух ушел. Подчистую. И никто бы в этот отсек не вошел -