"Авраам Болеслав Покой. Сборник эссе " - читать интересную книгу автора

пытаются выдать за православие). Для этого они засылают в Россию
разнообразных картавых и кучерявых эмиссаров, призванных окончательно
подчинить русский народ колдовскому влиянию. Но белокурый курсант-суворовец
Иван Царицын с помощью национально настроенных, православных сотрудников ФСБ
физически уничтожает всех злодеев.
В книге богатый расистский антураж, однако я не буду на нем
останавливаться. Мой недюжинный Опыт тихонько подсказывает мне, что расизм в
данном случае используется просто как отвлекающий маневр для сознания
читателя, одновременно привлекающий критиков еврейского происхождения.
(Последних в России до хрена, и они по большей части обладают умом живым,
но, увы, неосновательным. То есть: увидев в книжке россыпи по-ржевски тонких
жидоедских намеков, они тут же отважно бросаются на нее и начинают с
рычаньем теребить, одновременно делая предмету громкую рекламу. А пока
критики заняты второстепенным, поскольку это касается их, главное -
касающееся всех - тихонько проскальзывает в мозг читателя, не встречая
сопротивления.)
Где оно, это главное?
Я хочу привести следующую потрясающую цитату из финала книги: "У
десантника был грех, поэтому Русская защита прикрывала его не полностью. У
этого подполковника в защите были две неприкрытые зоны: тазовая область и
голова..." Далее колдун пытается послать в голову подполковника заряд черной
энергии, но полковник, хоть и чувствует головокружение - выдерживает удар и
убивает колдуна из огнестрельного оружия.
Вот оно. Мы нашли его. Перед нами зерно ктулхианства, тщательно
закопанное в "христианский" якобы текст. Русская защита, о которой говорят
авторы - нечто вроде магической брони. Или антимагической - отчего суть вряд
ли меняется, поскольку проявляется она лишь в соприкосновении с колдовством.
Эту защиту обеспечивает принадлежность к тому, что авторы упорно обзывают
"православием". Но почему-то "православие" в исполнении "Зерваса" не мешает
героям ни убивать, ни относиться к чужакам с отстраненным презрением, ни
веселиться после победы над ними, забыв о малейшем сочувствии к "тоже
людям". Нелишне отметить и то, что проповедовать Евангелие этим "тоже людям"
никто в книге и не собирается - они ведь чужаки.
Таинственная вера, пропагандируемая авторами "Детей против
волшебников", содержит в себе не только идею о разделении людей на своих и
чужеродных, к которым нет и не может быть сострадания; не только обещает
"астральную броню", накладывающуюся на тело фрагментами. Она еще и
лицемерит. Эта вера не велит Ване Царицыну "испытывать ненависть" к Гарри
Поттеру - однако тут же разрешает ему, "укротив ненависть", дать в рыло
Гарри так, что тот валится и более не встает до конца книги.
"Бить в рыло без ненависти", "убивать без злобы" - так не бывает. Это,
конечно, чушь. Но эта чушь призвана убедить читателя, что христианская буква
в книжке соблюдена, несмотря на то, что кончается все правильно,
по-культистски: хорошие разнесли остров плохих, оставив кучу трупов и
отпраздновали это дело суровым мороженым в кафе "Зимушка".
Полноте. Православие ни капли не заслужило, чтобы им обзывали эту
гадость. Перед нами не христианство и даже не язычество (хотя гомеровские
архаичные "воды Стикса", защищающие Ахилла "не полностью", отчасти близки к
"русской защите" "Зерваса") Это - слегка подгримированный культ Старейших в
чистом виде. Он пакует нутряной вопль "Кричать! Убивать! Веселиться!" в