"Фредерик Пол. Век нерешительности." - читать интересную книгу автора

действительно захочу. Понятно?
Чего Форрестер хотел по-настоящему и в чем он не признался даже
самому себе, - желание растянуть удивительный момент сладостной
отстраненности. Это было сродни освобождению и напоминало его первую
неделю службы в армии, когда он осознал, что есть два пути отбарабанить
срок: легкий и тяжелый. Легкий путь вычеркивал принятие собственных
решений, и личная инициатива пресекалась. Ты подчиняешься приказам, а само
пребывание в армии сопоставимо с продолжительным отпуском в плохо
оборудованном лагере для взрослых.
Здесь обстановка была роскошной. Но принцип поведения оставался
армейским. Форрестеру нет нужды нагружать себя обязательствами. У него
просто нет никаких обязательств. Он не должен тревожиться о том, чтобы
дети не проспали школу, ведь у него не было больше детей. Он не должен
больше ломать голову над тем, чтобы у жены было достаточно денег на
ежедневные расходы, ведь у него не было больше жены. И, имей он желание,
можно снова лечь, натянуть одеяло на голову и заснуть. Никто не остановит
его; и никто не обидится. Если надумает, то он может напиться, может
подольститься к девушке, может сесть и написать стихотворение. Все его
долги уплачены или забыты за прошедшие столетия. Все его обещания
исполнены, а неисполненные лежат вне пределов вероятного исполнения. Ложь,
сказанная им Дороти об уик-энде 1962 года, далее не должна беспокоить его.
Даже если правда и откроется, то она всем будет безразлична, но и сам факт
того, что правду узнают, был невероятен.
Короче говоря, список его прегрешений чист. Можно начинать жить.
К тому же у него на руках весьма солидные гарантии продолжительной
жизни. Ой не болен. Не существует никаких угроз его жизни. Даже опухоль,
которую он заметил на ноге за несколько дней до смерти, не могла и далее
оставаться злокачественной или хоть как-то угрожать его жизни; в противном
случае доктора из Дорментория удалили бы ее. Ему не стоило беспокоиться
даже о неприятной перспективе попасть под машину, - если таковые еще
существовали - ведь даже при наихудшем раскладе это могло означать не
более, чем несколько столетий в ванне с жидким гелием, а затем возвращение
к жизни, которая станет еще прекрасней, чем ранее.
У него на данный момент имелось все, что душе угодно.
Единственный отсутствующий фактор он больше не хотел иметь, потому
что некогда уже имел. Это... семья. И еще - друзья, положение в обществе.
А в новой жизни, начавшейся в год 2527-й от Рождества Христова, Чарлз
Форрестер был полностью свободен. Но радость не затмила осознание факта,
что у всякой медали есть оборотная сторона. При внимательном рассмотрении
он был никому не нужен в новом мире.
- Человек Форрестер, - повторила кровать. - Я настаиваю. Получено
сообщение категории "срочно" и уведомление о личном визите. - Матрац под
Форрестером выгнулся горбом и сбросил его на пол.
Ошеломленный, Форрестер проворчал:
- В чем срочность?
- Человек Форрестер, на тебя выдана охотничья лицензия. Лицензент -
Хайнцлихен Джура де Сыртис Майджор, мужского пола, дипарадзаниец утопист,
восемьдесят шесть прохождений, шесть футов четыре дюйма, импорт-экспорт.
Человек внеземного происхождения. Причины не указаны. Страховые и
гарантийные письма разосланы. Теперь можно подавать кофе?