"Радий Погодин. Ожидание " - читать интересную книгу автора

рыболовными шхунами, тральщиками и белотрубыми океанскими лайнерами. И все
эти корабли прислушиваются к скрипу сходен. Ждут. Потому что давно, они уже
позабыли когда, в их трюмах сидели голодные тихие зайцы. Корабли
истосковались по сердцу, которое живёт в самом тёмном углу их старательного
и молчаливого тела.
Дождь мочил волосы, падал за шиворот, стекал по спине к пояснице.
Вандербуль открыл дверь вахты и сразу с порога сказал:
- Згуриди Захар, с острова.
Вахтер посмотрел списки, потом пристально глянул на Вандербуля.
- Ты вроде потолще был.
Вандербуль поднял обожжённую руку.
- Когда вам руку легковухой отдавят, и вы похудеете.
- Как же тебя угораздило?
- Поскользнулся. Проклятый дождь, везде скользко.
Вахтёр покачал головой и уткнулся в газету.
Ветер шёл с моря, качал фонари, прикрытые коническими отражателями. По
бетону, позванивая, летела серебристая обёртка от шоколада.
За морским каналом на острове был завод. На острове жили рабочие. На
острове спал сейчас Згуриди Захар - одноклассник.
За большим пакгаузом темнота уплотнялась, становилась чёрным корпусом
океанского корабля. Огней на борту почти не было.
У трапа ходил пограничник.
Вандербуль спрятался под навесом, за бумажными мешками. Где-то под
ложечкой сосали тоска, неуютность и чувство бесконечного одиночества.
Вандербуль следил за пограничником, грудью навалясь на мешки. Здоровой рукой
он нащупал в тюке бананы. Бананы привозят зелеными. Вандербуль с трудом
отломил один, надкусил не очистив и выплюнул. Мякоть у банана была твёрдая,
вкусом напоминала сырую картошку, вязала рот.
Когда виноватый задумает себя оправдать, то первым делом ему покажется,
будто его не понимает никто. Что вокруг только чёрствые, равнодушные люди. И
от этого он станет себя жалеть, а из жалости есть один только выход -
возвыситься.
- Я докажу, - бормотал Вандербуль. - Я таких там дел понаделаю. Вы ещё
обо мне услышите... - Он не знал, где это там, он был твёрдо уверен, что
отыщет то самое место на земле, где сейчас дозарезу необходим Вандербуль.
Где без него ничего не двигается, где без него царят уныние и растерянность
и уже покачнулась вера в победу.
Он придёт. Он поднимет флаг.
- Вы ещё пожалеете... - бормотал Вандербуль.
Он сидел долго. Наверно, вздремнул.
К пограничнику подошли матросы. Они смеялись, говорили, картавя:
- Карашау.
Пограничник стал смотреть их моряцкие документы. В этот момент
Вандербуль переполз пирс и повис на локтях под трапом.

Матросы смеялись, пританцовывали, шаркали остроносыми туфлями. Смех
замер где-то вверху, в хлопанье дверей, в затихающей дроби шагов.
Между пирсом и кораблём, словно пойманные в западню, бились волны.
Брызги, смешиваясь с дождём, долетали до Вандербуля.
Пограничник повернулся к трапу спиной, втянул голову в ворот шинели.