"Радий Погодин. Ожидание " - читать интересную книгу автора

уметь и кричать, и ругаться, но так, чтобы от этого становилось легче
больным и раненым людям".
- Люциндра тоже хочет стать доктором, - сказал он, прощаясь. - Ей это
дело пойдёт. Она очень добрая, хоть и делает вид.
Доктор выставил Вандербуля за дверь.
Когда ребята узнали, что ожог не такой безнадёжный и рука будет цела,
ушло чувство подавленности. Ребята возликовали. Они кружили вокруг
Вандербуля, трогали его бесстрашную руку, заглядывали в глаза и были готовы
поведать каждому встречному о мужестве и молчании.
Зависти не было. Люди завидуют лишь возможному и желаемому.
- Я думал, ты струсишь, - говорил Лёшка.- Гад буду, думал.
- И я думал, - бормотал Шурик.
- А я знала, что вытерпишь. Я всегда знала, - ликовала Люциндра. - Я
ещё тогда знала.
Генька шёл впереди, рассекая прохожих.
Во дворе, развешенное на просушку, полоскалось бельё. Всюду, где не
было асфальта, малыши в ботах старательно ковыряли землю. Дворник Людмила
Тарасовна читала роман-газету. Она сидела под своим окном на перевернутом
ящике.
Вандербуль прошёл мимо неё. Ему казалось, что он окружён сладким паром.
Обожжённая рука держалась на марлевой петле, перекинутой через шею. Рука
болела, но что значила эта боль!

Людмила Тарасовна закрыла роман-газету, скрутила её тугой трубкой, но
даже не заворчала, заворожённая лицами Лёшки-Хвальбы. Шурика-Простокваши,
девчонки Люциндры и гордого Геньки. Они шли вокруг Вандербуля, как ликующие
истребители вокруг рекордного корабля. Ей потребовалось какое-то время,
чтобы прийти в себя. И она сказала одно только слово:
- Да-а...
Что это означало, никто не понял, но все почувствовали в этом слове
что-то тоскливое и угрожающее.

ИСТОСКОВАВШИЕСЯ КОРАБЛИ

Вандербуль поднялся к себе на этаж. Ребята стояли рядом с ним, они были
готовы принять на себя главный удар.
Мама открыла дверь и долго смотрела Вандербулю в глаза. Забинтованную
руку она будто не замечала. Лицо её было неподвижным. Только подбородок
дрожал и подтягивался к нижней губе. Мама пропустила Вандербуля и закрыла
дверь перед ребятами.
В комнате у стола сидел старик Власенко. Перед ним лежал пакет с
серебристой рыбой.
Вандербулю показалось, что больная рука оторвалась от туловища и бьётся
одна, горячая и беспомощная. Он вцепился в неё правой рукой и прижал к
груди.
- Что это? - спросила мама измученным голосом.
- Обжёг.
- Ну вот, - сказала мама, как о чём-то давно известном и всё равно
горьком.
Старик поспешно поднялся.