"Радий Петрович Погодин. Шаг с крыши (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Ну, ты будешь болтаться над своей плитой. Подкинь соломы или
табуретку.
- Сейчас. Вам, чтоб поесть, и дом спалить не жалко.
- Молчать, карга! - Де Гик допил содержимое бутылки и ворча стал
спускаться в погреб.
Англичанин сидел с безучастным видом. Девчонка тоже вела себя так,
словно никаких криков вокруг, никаких оскорблений.
"Да что они тут с ума все посходили или привыкли к такому безобразию?
Наверно, задубели", - подумал Витька.
Девчонка с подозрительной заботливостью поправила Витькин воротник,
стряхнула с его куртки пыль столетий и с волос тоже. И, заглянув ему в
глаза, спросила ласково:
- Если у вас народ правит, так почему же вы не хотите сражаться за свой
народ? Может быть, ваш народ правит несправедливо?
Витька побледнел.
- Ты что! Кто тебе сказал, что я не хочу сражаться за свой народ? Ты
это брось. За свой народ я до последней капли крови!
Из кухни мелкими шажками выбежала служанка с громадной сковородкой.
Англичанин поднялся, вдыхая аромат и жар. С улицы вошел черный гвардеец,
повел носом и тоже устремился за служанкой.
- Их светлость будет сражаться за нашего короля, - сказала девчонка. -
Хоть и не прочь за свой народ сражаться тоже. Чего-то я не понимаю. Мудрено
очень.
- Чего тут понимать, - служанка постучала ногой в дверь погреба. -
Господа неразборчивы. Их преданность зависит от монеты. Откуда у народа
деньги, если все деньги у королей.
- При чем тут деньги?! - возмутился Витька. - Говорите глупости и не
знаете. Вам бы только деньги.
- А вам? - спросила служанка. - Эй, господин де Гик, яичница!
За ее спиной стояли англичанин и черный гвардеец. Вытягивали шеи. На
этих шеях дрожали и двигались вверх-вниз взволнованные кадыки.
- Повешу, - шептал англичанин сладким голосом.
- Повешу, - мечтательно вторил ему гвардеец. - Видит бог, повешу. Ему
яичница, а нам? - Он почесал уколотое шпагой место.
Дверь погреба отворилась.
- Наконец-то. Волшебный аромат. Давно не ел горячего. Мое почтенье,
господа. - Де Гик схватил сковородку и, захохотав, скрылся в погребе. И
оттуда, приглушенный железной дверью, донесся его вопль: - И шкварки! За
шкварки я прощу любую ведьму и возьму ее себе в святые...
Гвардеец и англичанин наступали на служанку. Они наступали в сапогах из
бычьей кожи, в перчатках из кожи оленьей, в сукне и в бархате. При шпагах.
Она повизгивала и пятилась.
- Супу! - заорал вдруг Витька свирепым, полным благородства голосом.
Грохнул кулаком по столу. - Горохового супу с луком!
- Несу!
Витька расставил ноги, упер руки в столешницу, уселся, как подобает
рыцарю и мушкетеру.
Вошла служанка с супом. Суп дымился в миске, распространял вокруг запах
жареного лука и грудинки. Витька крякнул, предвкушая удовольствие. Но...
англичанин протянул руку к миске. Гвардеец ударил его по руке, и миска