"Радий Петрович Погодин. Дверь (Повесть)" - читать интересную книгу автора

- Вы, любезный Александр Иванович, всей душой хотите встретить и
полюбить красивую ВАШУ женщину.
- У меня есть жена, - застенчиво возражал Александр Иванович.
- При чем тут жена? Нет более случайных женщин, чем жены! - Лидия
Алексеевна вставала - повышая голос, она всегда вставала, - поднимала руки
над головой, чтобы поправить прическу. Ее густые рыжие волосы шли волной
за ее руками - казалось, она колдует. - И вообще! Один знаменитый
московский поэт сказал: "Лишь немногие жены понимают, что барана нужно
держать на длинной веревке, иначе баран убежит вместе с колом".
Лидия Алексеевна была близорукой и свободной. Имела сына. К Петрову
относилась почти как мама, хотя и была молодой.
- Вы талантливый человек, Александр Иванович, - говорила она. - Но
ваш талант вы сдали в ломбард подсознания, и вам сейчас не на что его
выкупить. Вы слишком многое сдали в этот ломбард. Не думали, что качества
превращаются в свойства. Непроявленный талант чаще всего превращается в
угрюмость, или застенчивость, или желчность. У вас - в боязнь женщин.
Женщин Петров действительно побаивался, как все мужчины, выросшие без
отцов, под неусыпным оком и неустанной добротой мам и теть в Тихом и
Великом океане их нежности.
И нельзя о Петрове сказать, что однажды он решил начать новую жизнь,
но все же такой поворотный день в его жизни случился.
Местный комитет института направил Петрова, как человека
безответного, в комиссию по проверке подвалов.
Комиссия собралась в коридоре жилищно-эксплуатационного треста №1, от
имени которого должна была действовать, - сплошь пожилые мужчины. Они
быстро сплотились, решили жить весело, но тут из двери под дуб вышла
женщина с крепкими икрами, хорошо развитым бюстом, с волосами цвета
железной стружки, оглядела всех, как бы принюхиваясь - зубы у нее были из
нержавейки, - и сказала хриплым и негромким, но не вмещающимся в коридор
голосом:
- Люди, люди, не ходите чужими дорогами.
- Да кабы знать, которые наши, - ответил Петров.
Женщина навела на него глаза. Были они как торцы световодов, уходящих
в запредельную даль, и свет оттуда был мертвым светом.
- Я председатель, - сказала она. - Скромно будем работать. Скромно. В
скромности наша сила.
- Так ведь действительно - кабы знать, - прошептал Петров, густо
краснея.
Женщина-председатель охладила его стальным свечением своих плоских
глаз. Но Петрову показалось вдруг, что в их глубине, в запредельной дали,
заголубело и зазеленело ожидание.


КАНАРЕЙКИ ДУШИ

Дом был семиэтажный, с высоким гранитным цоколем и великолепным
парадным входом, торжественным, как вход в казначейство.
Петров отыскал дворника, объяснил цель своего прихода и попросил либо
доверить ему ключи, либо сопровождать его. Дворник, темноликая горянка,
сорвавшая голос, как потом выяснилось, на конкурсе в театральный вуз,