"Радий Погодин. Живи, солдат (Маленькая повесть о войне)" - читать интересную книгу автора

Ну, фитиль! А-а... Ну, кто прав? - Он обсверкал соседей смурными
глазищами. - Я ж говорил - все на пользу. - Подошел к Альке, погрозил
жестким пальцем: - А ты, Аллегорий, обманщик. Пока ты целые сутки бредил и
метался, мы все про тебя узнали. И про Ляльку узнали.
- Какую Ляльку! Иванову Ленинку, так она же когда уехала...
- Помолчи. Разговорился. На-ка, поешь.
Капитан Польской поставил Альке на живот тарелку тушеного мяса с
гречневой кашей, и, пока Алька ел, он горделиво вышагивал по проходу в
своих синих сатиновых трусах.
- Видали, он меня будет учить стойку отжимать, ну не наглец? Я,
может, с пеленок стойку отжимаю. Я, может, сперва на руках ходить
выучился, а потом уж как все люди. У меня в детстве рахит был от пресной
пищи.
Андрей Николаевич протянул стакан с молоком и печенье <Мария>,
майор-танкист кинул яблоко. Капитан Польской сел на корточки - стойку
жать, но вдруг выпрямился и сказал:
- Ну-ка ты, теоретик, разобъясни мне теорию.
Майоры насторожились. Алька сел поудобнее, откусил от яблока.
- Я бы вам показал. Только сейчас у меня силы нет... Вы поставьте
руки поближе к ногам, лучше на одну линию. Только их выпрямите, и руки и
ноги... Теперь подавайте плечи вперед. Сильнее... Голову на спину пока не
тяните... Теперь брюшным прессом - разгибайтесь... Ноги не сгибайте в
коленях...
Капитан Польской неожиданно для себя легко вымахнул в стойку.
- Сильно не прогибайтесь в пояснице, некрасиво, - сказал Алька.
В ответ последовал радостный вопль:
- Тихо, бабушка!
За этим занятием их застала высокая, грузновато-красивая медсестра с
плавной, как бы тягучей походкой. Она и руками всплеснула плавно, и
воскликнула с мягким распевом:
- Что же это такое!
А когда капитан молодцом предстал перед ней, и грудь выпятил, и руки
в бока упер, упрекнула его:
- Капитан, вы не мальчик - все хорохоритесь. - Она мягко подтолкнула
его к кровати.
Он по-детски брюзгливо залез под одеяло. Майор-танкист остался сидеть
на тумбочке, глядя в небо с какой-то неживой тоской.
У майора Андрея Николаевича была желтуха. У капитана Польского язва
желудка. У майора-танкиста что-то сложное, нервное. Причину его болезни
соседи осторожно обходили и Альке подмигивали. Медсестра заглядывала к ним
частенько, сидела у Альки в ногах. Их болезни как бы создавали иллюзию
невоенной жизни, наводили ее на уютные воспоминания. Она поправляла
салфетки на тумбочках, меняла цветы, затененно улыбалась и говорила
мечтательно: <У нас уже печи протапливать начали. Березовым дымом пахнет.
Розы на зиму лапником закрывают...> Глянув на часы, вздыхала с каким-то
мягким укором и, сразу построжав, шла к своим основным делам.
На пятый день Альке разрешили вставать. Капитан Польской разглядывал
его с протестующим удивлением, с каким разглядывают скелет.
- Рысак, - сказал он. - Фаворит... Тебе нельзя застаиваться. Сползай
в операционную, там мой дружок доктором служит. Записочку ему передай.