"Радий Погодин. Сколько стоит долг" - читать интересную книгу автора

пограничники, а у самой кабины торчали уши серой овчарки.
Из кабины на дорогу выскочил старший лейтенант с пистолетом в
деревянной кобуре, прицепленным к поясу.
- Ты чего здесь посреди дороги расставился? Колышкин! Трохимчук!
Убрать треногу!
Из кузова выпрыгнули двое солдат. Пограничники торопились. Наверное,
у них было очень важное дело. Наверно, их нельзя задерживать. Но разве
Павлуха думал об этом? Он закричал, ухватив офицера за пояс:
- Виктор Николаевич умирает! Геодезист. Его в больницу нужно. Товарищ
старший лейтенант!
- Это ты специально треногу поставил, чтобы машину остановить?
- Известно...
- Сименихин! - подойдя к машине, сказал офицер. - Пойдёте с
мальчишкой. Колышкин пойдёт с вами.
Из кузова выпрыгнул сержант с санитарной сумкой через плечо.
Машина рванулась с места, и тут же пропал её след, только запах
бензина повис над дорогой.
Павлуха бежал, оглядываясь. Рядом шагали два солдата в зелёных
пограничных куртках с карабинами через плечо.
Виктор Николаевич лежал в той же позе. А возле него на траве светлела
коробочка со стариковским витамином "Ю".
Сержант поднял её, покачал головой.
- Валидол... - Он снял сумку, опустился на четвереньки и зашептал: -
Сейчас, отец, сейчас...
Павлуха отвернулся, когда острая игла шприца воткнулась в руку
Виктора Николаевича.
- Теперь только осторожность, - сказал сержант. - Слушай, пацан, у
вас найдётся палатка или одеяло? Что-нибудь такое.
- Одеяло.
- Треногу нужно разобрать, - сказал солдат, - из неё носилки удобно
сделать. Пойдём, пацан, за треногой. - Солдат взвалил на плечи рюкзак,
взял серый ящик из-под теодолита и направился к дороге.
Павлуха, захватив котелок и чайник, побежал за ним.
У дороги они разобрали треногу. Солдат Колышкин ушёл обратно. Павлуха
сел прямо на пыльный щебень.
"Люди живут, - думал он, - и всё время работают. А витамин "Ю" этот,
наверное, ни шиша не помогает - придумали для отвода глаз. А если не
работать человеку, тогда все витамины будут ни к чему. Вот положи сейчас
Виктора Николаевича на пуховую перину, подавай ему по утрам какаву, ставь
градусники, и будет он уже не человек, а бесполезный лежачий больной. И
всё тогда будет ни к чему. Худо - лежит человек и слышит, как спотыкается
его собственное сердце; и человек уговаривает его: постучи, дружок, ещё,
ну что же ты меня предаёшь?"
Павлуха принялся щупать свою грудь, искать сердце. Но не обнаружил
его ни слева, ни справа. Тогда он стал искать пульс и тоже ничего не
нашёл.
Пришли солдаты-пограничники. Они принесли Виктора Николаевича на
самодельных носилках. Глаза у геодезиста уже приоткрылись. Он смотрел
прямо в небо, в вечную синеву, куда, по старым преданиям, улетают тихие
души усопших. Но смотрел строго, словно делил небеса на треугольники и