"Радий Погодин. Сколько стоит долг" - читать интересную книгу автора

научи его музыке. Вот и всё. Вот мы и квиты... будем".
Роман позабыл, наверное, про Павлухину беду. Он положил руку ему на
плечо, встряхнул слегка.
- Песню знаешь? "По дальним странам я хожу и мой сурок со мною"...
Этой песне он меня научил... Солдаты-красноармейцы сидели вокруг костра.
Концентраты в котелках варили. У дороги их пушка стояла. Они пушку из
окружения вытащили. Так с нею шли и не бросали. Дали нам красноармейцы
концентратовой каши. Просят: "Сыграй, отец, - может, последний раз музыку
слушать..."
Старик достал скрипку, извинился, что одной струны не хватает, и
заиграл. Я запел.
Солдаты глаза попрятали. Не так они себе начало войны представляли.
Молчали солдаты, когда я кончил петь, только сосали цигарки до такого
края, пока в носу палёным не запахло. Старик тогда им сказал:
- Извините, товарищи бойцы, я вам сейчас сыграю другую, очень
красивую песню.
Начал он было играть и опустил смычок:
- Простите, товарищи военные, не хватает у моего инструмента голоса
для этой песни. Эту песню на серебряных трубах играть нужно.- Он вдруг
прижал скрипку к груди и запел: - "Вставайте, люди русские!"
Роман высморкался в большой, как салфетка, платок, нашарил под ногами
ещё один камень, тронул его каблуком.
Павлуха смотрел на вершины сопок, лиловые от подкрашенного солнцем
тумана. Если бы сейчас война, разве пустил бы Павлуха слезу. Он бы...
- Старик меня в Ленинград привёз. Определил в детский дом. Потом я
узнал, что он умер в блокаду... Ты себе и представить не можешь, скольким
людям я на свете должен. Всей моей жизни не хватит, чтоб расплатиться. Они
про меня и забыли, наверное. Был такой парнишка - Ромка-детдомовец. Был
парнишка - Ромка-фезеушник. Почему был? Он есть. Он сейчас стал Романом
Адамовичем!..
Роман сильно толкнул камень ногой. Камень покатился по склону,
покачался на самой кромке утёса и заскользил вниз, ломая невидимые отсюда
кусты.
- Эй вы там! - раздался сердитый окрик. - У вас что в голове?
Снизу из-за утёса показались два сухих кулака. Потом на скалу
вскарабкался пожилой человек в брезентовой куртке.
- Это ты толкаешь камни? - спросил он у Павлухи. - Инструмент мне
сейчас чуть не сломал...
Роман поднялся, кашлянул.
- Это я, Виктор Николаевич... Виноват...
Пожилой человек посмотрел на обоих исподлобья, как-то смешно
шевельнул щекой.
- А хоть бы и так. Недоструганная какая-то молодёжь нынче. У вас по
три стружки в голове на брата... Сапоги какие-то напялил, ботфорты...
Мушкетёр. - Он кивнул на Павлухины сапоги, вытащил из кармана серебристую
коробочку, положил под язык большую белую таблетку, сказал, причмокнув:
- Ладно, камень далеко упал. Это я так, для острастки... О чём
говорили?..
- Так, - смущённо сказал Роман. - Биографию Павлухе рассказывал.
Виктор Николаевич окинул мальчишку быстрым ухватистым взглядом.