"Радий Погодин. Алфред [H]" - читать интересную книгу автора

вечерам электрические вывески, как северное сияние. Я читала, в будущем
вместо деревень построят агрогорода...
- Тебя туда жить не пустят, - сказал кто-то.
Любка посмотрела на нас и сказала грустно:
- Ну и пусть. Вот мне уж как с вами надоело... Я лётчицей буду. Лёха,
это возможно?
Она у меня спросила. Меня Лёхой зовут.
Я промолчал, только пожал плечами. Непонятная эта Любка.
Гурька ответил:
- Лети, - говорит, - по ветру. Вон гусиные перья в траве. Вставь их
вместо хвоста, чтобы рулить можно было.
Мальчишки захохотали, девчонки некоторые тоже засмеялись.
Мы со Стёпкой лучше других знали, как тяжело Любке живётся. Любкины
мать и отец между собой не ладили: скандалили каждый день. Мать отца
ухватом из избы вытурит, а он идёт с досады в продмаг или в чайную. Потом
станет под окнами своей избы и выкрикивает всякую брань. Их и в правление
вызывали, штраф накладывали.
Стёпка сказал:
- Хватит ржать.
Он взял у Любки последнее яблоко, хотел его в столб бросить и не
бросил. Возле столба стоял дед Улан. Он шевелил битые яблоки палкой, тряс
бородой. Потом опустился на колени, стал выковыривать из яблок семечки.
Крикнул нам:
- Идите подсобляйте... Ишь сердца у человека нет, сколько фруктов
порушили. Жигануть бы ему в кресло-то из берданки.
Мы молчим, помогаем старику семечки выковыривать. Он немного
успокоился, посветлел. Говорит:
- Мы их в землю посадим. Под солнышком они как раз поспеют к тому
сроку, когда у вас ребятишки народятся.
Девчонки все, как одна, краснеют. Мальчишки отворачиваются.
- Вот у вас, - дед показал на Стёпку и Любку, - может, сынок будет,
Васька. Вы ему яблочко сладкое. Нет на земле фрукта радостнее, чем яблоко.
Любка вскочила, мотнула косами.
- Чтобы я за такого лохматого замуж вышла? Он ведь и слова хорошего
сказать не может.
Дед посмотрел на неё, усмехнулся в бороду и пошёл. Дед с вересовой
палкой ходит - медленно, словно прислушивается к чему-то. Станет на лугу и
глядит на цветы, на травы, на солнечные блюдца под деревьями. Он как наш
лес: то хмурый, то улыбнётся вдруг. И всё сам по себе.
Дед Улан ушёл. Стёпка подождал, пока все успокоятся, и сказал
негромко:
- У кого крадём? У себя крадём... - И добавил: - С такими людьми
погибель. Все только и смотрят, чего бы в рот запихать, не думают, чего бы
посадить.
- А ты?! - вскочила Любка. - Ты сам первый такой. И Гурька такой. И
Лёха... И все вы.
Ребята загалдели.
Глаза у Любки сузились, как у кошки.
У Стёпки глаза тоже щёлками стали. Губы в комок.
- Замолчите все! - крикнул он. - И ты, Любка!