"Николай Погодин. Сотворение мира (Пьеса в четырех действиях) " - читать интересную книгу автора

Является Глаголин. Прошел на крыльцо, скрылся в доме.

Колоколов. Что касается меня, то я решил.
Симочка. Мне тоже можно знать?
Колоколов (громко, в сторону дома). Бежать решил отсюда. Двадцать лет
любоваться этими развалинами каждый день? Не хочу. Спасибо.
Симочка. Почему двадцать?
Колоколов. А вы что же думали - завтра по щучьему велению будет новый
город? Башни? Флаги? Стадионы?
Симочка. Я ничего не думала, Андрей Сергеевич. Бегите. Всего хорошего.

Перед Симочкой предстает Колоколов в резкой перемене: он активен и
попрежнему размашист, жесток, но это выражается сейчас как-то угрюмо,
отчужденно.

Колоколов. Да, я имею право на что-то лучшее!
Симочка. Имеете. Конечно. Как же!
Колоколов (чувствует, что Симочка что-то свое вкладывает в его слова, и
хочет дать простое объяснение). Тут и работа не по мне. Не по характеру.
Квартирки - норки... Не хочу и не желаю. (Сорвавшись, высказывает более
важное, личное.) Проходит женщина... Женщина, как женщина... ребенок на
руках... Просит дать приют. А я смотрю на нее и на ребенка... (Крикнул.) Он
рыжий!
Симочка (вздрогнула). Что вы кричите?
Колоколов (глухо). Всех к чорту... виноватых... правых... все надо
выскоблить под щетку... формалином протравить... Кого ни встретишь из
прежних, кто тут оставался, у них глаза бегают, как у сволочи.
Симочка (прямо, холодно, скорее с ненавистью). А у меня, Андрей
Сергеевич, глаза не бегают?
Колоколов (неопределенно). Мы старые приятели. (Добивая.) Я вас ни в
чем не осуждаю.
Симочка (резко повернулась и остановилась). Теперь я и узнала, почему
вы скрывались от меня. Спасибо вам, Андрей Сергеевич, за ваше снисхождение.
(Уходит.)

На крыльцо является Глаголин.

Глаголин (с некоторым трудом). Если бы дело не касалось меня близко...
Впрочем, вы же сами нарочито громко говорили... на весь двор.
Колоколов. Да, украдкой я не собираюсь - не боюсь.
Глаголин. Вы смелый парень, настоящий парень. У меня бы, скажем,
нехватило смелости так осуждать людей.
Колоколов (страстно, с болью). Пусть ваша Симочка тысячу раз святая,
пусть ее надо до небес поднять за все, за все, что ей пришлось совершить, но
что это за жизнь, что это за любовь, когда я не могу не думать... Оно же
лезет ко мне со всех сторон. Я к ней привязался, Георгий Львович, я увидел
что-то трогательное, хорошее такое, редкостное... и все это под ноги, в
грязь! Немцы... комендант тюрьмы... выступает роль какой-то дамы... темные
какие-то истории... Чума, чума кругом! Никому не верю. Не могу! Бежать - и
больше ничего.