"Николай Погодин. Минувшие годы (Пьеса в трех действиях) " - читать интересную книгу автора

Черемисов. Я понимаю с пятого на десятое...
Ксюша (переводит). "Вы сын библии", говорит мистер Купер и выражается в
том смысле, что скоро вы, господа, бросите вызов старой цивилизации.
Черемисов. Вот, не угодно ли, древний напиток. Пьяного отрезвляет,
трезвого пьянит.
Купер. I want to drink this ancient drink to the coming progress of the
youngest and the strongest part of the mankind.
Ксюша. Сейчас он хочет выпить этот древний напиток за наступающий
прогресс наиболее здоровой и молодой части человечества.
Черемисов. Чильдибай, ты понимаешь эти разговоры?
Чильдибай. Почему нет? Мы здоровый народ.
Черемисов. Мистер Купер - мужик демократичный. Он высоко ставит наш
пятилетний план.
Чильдибай (повторяет). Это очень правильно. Мы здоровый народ.
(Кланяется.) Будьте здоровы.
Купер. Good-bye. And now young lady let's go back, where we came from.

Купер и Ксюша удаляются в дом. Чильдибай уходит. Из дома выходят
Кряжин, Миньяров, затем Месяцев.

Кряжин (продолжает). Я, Роман Кряжин, свое положение выстрадал и
завоевал. Вот, например, пустыня, советская Аризона... Чья пустыня? Моя.
Миньяров. Не куражься, Роман, неинтересно.
Кряжин. Я куражусь, да... но как у Маяковского! Милиция моя! Хор-рошо!
Улица моя! Хор-рошо! Дамочки все мои! Очень хор-рошо... и так далее.
Миньяров. Позволь, я помню, что про дамочек Маяковский не говорил, ибо
это очень пошло.
Кряжин. Знал бы ты, Гаврил Федорович, до какой степени я рад, что,
наконец, с тобой расстаюсь. Какой у нас год теперь? Тридцатый? Вот. С весны
двадцать девятого года по нынешний день ты на мне ехал, как святой на
верблюде.
Миньяров. Ехал - ладно, а почему святой?
Кряжин. До того ты какой-то не такой, что даже склоку с тобой устроить
нет никакой возможности. Ты какой-то неуязвимый. Я человека с должностью не
смешиваю. Люблю я тебя, Миньяров, но в должности - нет, не люблю. Даже
шутку, и ту поправил. "Пошлость". Ведь ты мои мысли, совесть, душу мою, как
резинкой на бумаге, подчищаешь.
Миньяров. "Люблю - не люблю" - несерьезный разговор, непартийный. И,
если уж на прощанье подводить итоги, то скажу, что ты мне дорог своей
энергической мужицкой хваткой. Ты большая сила, Кряжин. А я человека с
должностью соединяю, ибо человек - это деятельность. Но смотри: без той
резинки... без дружеской руки ты можешь в жизни такое написать, что потом и
не сотрешь.
Кряжин. Не пугай. Я тринадцатый год в партии. (Горячась.) И в жизнь
вступил не на все готовое, как некоторые.
Черемисов (вызов). Скажи прямо, Роман Максимович, как я.
Кряжин. Не лезь в драку, пока не бьют. Что бы там между нами ни
случилось, а ты помни, кто тебя поднял на высоту. Я!

Из дома вышла Лина.