"Николай Погодин. Минувшие годы (Пьеса в трех действиях) " - читать интересную книгу автора

Миньяров. Предательство?
Черемисов. Думаю, что так.
Миньяров (внимательно). А ты не горячись. Понятно? Мы провели
социалистическое наступление по всему фронту. Наши победы можно сравнить с
Октябрьской революцией. Оппозиция формально признала это в своих заявлениях.
Разоружились. Лавируют, маскируются? - мы пока не знаем. Дела покажут. Но
вот что хорошо, дорогой мой, что ты раздумываешь на такие темы. Не стал
простым дельцом. Возьми того же Кряжина. Деляга. Словами Кирова скажу:
нужно, чтобы нам в повседневной практической работе всегда сопутствовала
большевистская, честная, благородная внутренняя тревога за дело партии. В
добрый путь, Митя. Не верь, что в мире наступили мир и благодать...

ЗАНАВЕС


КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Огромный деловой кабинет, где стены от пола до потолка состоят из
стекла. Кабинет занимает угловую часть строения, и отсюда видна панорама
медеплавильного завода. Свирепствует пурга. В кабинете горят верхние матовые
плафоны, так как дневного света нехватает. Кабинет обставлен с деловой
роскошью. Жданович и Черемисов.

Черемисов. Ты что тут исследуешь?
Жданович (безразлично). Директор просит сделать ему кондиционный воздух
одной температуры зимой и летом.
Черемисов. Негодуешь? (Усмешка.) Негодуй.
Жданович. А ты - нет? Неплохо выглядишь.
Черемисов. Безделье. Разжирел. (Кивнул на окна.) Телеграф еще не
действует?
Жданович. Порвало... чинят.
Черемисов. Жданович...
Жданович. А?
Черемисов. В свой старый цех перехожу... на металл...
Жданович. Не понимаю... Зачем?
Черемисов. Опять-таки варить металл.
Жданович. Ну, а смысл какой?
Черемисов. Прямой. Я кто? Металлург. Жданов и ч. Да, но...
Черемисов (перебивая). Что?.. Я не Люшин - сидеть в бумажном хламе.
Четыре месяца держали - хватит.
Жданович. А вспомни ту ночь, когда вы с Миньяровым уезжали.
Черемисов. Я памятливый.
Жданович. Ехал на три-четыре месяца, а просидел полтора года. Сколько
тут против тебя наковыряли материалов!
Черемисов. Значит, плохо ковыряли, если я жив-здоров.
Жданович. Да, но...
Черемисов. Что нокаешь? Не мог же, в самом деле, Трабский полтора года
временно исполнять обязанности директора.
Жданович. Но ты мог бы сюда и не возвращаться.
Черемисов (усмешка). А я привязчивый... (Серьезно.) Какой ни на есть,