"Михаил Петрович Погодин. Сокольницкий сад " - читать интересную книгу автора

Винтер предобрый и истинно военный человек. В свое время он, кажется, готов
был драться с целым светом, гонялся за смертию и жалел, что не мог поймать
ее. Прежде он воевал для войны и был воином, как бывают поэтами, безусловно.
Теперь смотрит на войну с другой точки зрения, старается к каждому своему
походу приискать благовидные предлоги: там сражался он, мстя за оскорбленную
честь отечества, здесь должно было восстановить порядок в бунтующем
государстве, помочь соседу и проч. - И как легко всегда отличить человека,
который привязан к своему ремеслу! У него глаза разгораются, он весь выходит
из себя, когда читает или слушает о каком-нибудь важном сражении. С какою
досадою смотрит он тогда на свою шпагу, которая ржавеет в углу. - С неделю
тому назад я погрузил его в великую задумчивость известием об изобретении
Перкинсом паровых ружей и пушек [29]. Он беспрестанно думает о переменах в
военном искусстве, которые произведет сие изобретение, и с горестию,
кажется, видит вдали то время, в которое сим противоядием яд лишится своей
силы и европейцы оботрут кровь с штыков своих. Весь свой досуг употребляет
он на садоводство и чтение, не пропуская, однако ж, ни одного утра без того,
чтоб не полюбоваться солдатским ученьем на Сокольницком поле. - Домашнее
хозяйство зависит от его племянницы, с которою я тебя познакомлю короче в
следующем письме. - Пока скажу тебе, что я часто гуляю с нею по саду. Она
поручает мне разные покупки в городе и всегда бывает довольна моими
исполнениями. Мы учимся вместе с нею по-италиянски. Я на днях воспламенил ее
воображение Ариостом [30] и Дантом и предложил ей заниматься сим языком.
Сначала милая девушка отвечала мне сомнительно, но на другой день - верно,
спросяся у своего дяди - изъявила свое согласие. В успехе ты можешь быть
уверен: с такою подругою и Адамову языку выучиться не мудрено! - И я тотчас
переведу тебе Историю Макиавеля [31]. Видишь ли ты, сколько пользы извлекаю
я из моего знакомства. Вот и еще немаловажная. Я не получал от тебя писем
целый месяц и не сержусь - по крайней мере не выговариваю тебе за твою
преступную лень. Не добрее ли я стал?

ПИСЬМО VIII

От С. С. к Б. Б.

Добрее? Ты стал беспечнее, хуже. - Досуг ли тебе думать о переписке с
другом, запыленным в хламе протекшего времени; ты так занят, учишься языку
Адамову - тому, которым заговорил несчастный прародитель, вкусивши
запрещенного плода, - и, признаться, успехи не на шутку. Ты ослепился уж до
такой степени, что говоришь нелепости. "Любовью мысли зреют". Я презираю
того, у кого мысли не могут созреть без этого красного солнышка. "Женщина
есть сердце мужчины и пр.". Вздор! Наполеон сказал: сердце мужчины должно
быть в голове его [32], и вот мое правило. Словом, ты погибаешь: книги у
тебя позабываются, мысли разбредаются, чистый огонь гаснет, высокая цель
закрывается, и мне приходится петь панихиду по живом мертвеце. Я хотел
грянуть грозною речью на тебя, но благодари или, если еще есть в тебе капля
здравого смысла, брани случай, который разогнал желчь, скопившуюся на тебя в
моем сердце.
Напиши хоть мне, что ты сделал с того времени, как мы расстались. Не
найду ли здесь какого-нибудь утешения?
Как я благодарю бога, что сотворил меня таким, как есмь! Вчера я играл