"Михаил Петрович Погодин. Психологические явления " - читать интересную книгу автора

узорами. Никто не приметил! Он кинулся по постоялым дворам - нет нигде. Сгиб
да пропал. - Что делать? Пуститься в погоню? Но по всем дорогам вдруг ехать
нельзя, а настоящей он не знает, и никто указать не может. - Объявить о
пропаже? Но слух дойдет до извозчика, и он или другой кто удобно
воспользуется случаем и утаит, украдет деньги, которые теперь могут еще
уцелеть. - Купец, потужив и поплакав про себя, решился молчать и выжидать,
не попадется ли ему где-нибудь извозчик и его кибитка. - С сим намерением и
надеждою он отправился домой, не подавая и виду, что с ним случилось
несчастие.
Что же? Чрез два месяца на Успенской ярмарке в Харькове идет он вечером
из рядов к себе на квартиру - извозчик прямо ему в глаза. Мой купец
побледнел, но тотчас оправился и, чтоб не подать никакого подозрения, завел
речь издалека.
- А, Филипп; здорово, старый знакомый.
- Здравствуйте, батюшко; как вас бог милует?
- Помаленьку, да где ты пропал из Орла намедни? я не успел и спасибо
сказать за твою послугу.
- Спешил домой; наша деревня ведь подгородная.
- Так ты до сих пор пировал все дома, никого не возил, ленивец?
- Как не возил! Я в Королевце ссадил трех седоков, да вот уж и оттуда
сюда поспел, все не порожним.
- А - ты прокатился немало. Чай, растрясло твою тележонку. Ведь ты в
ней ездил? или она дома оставалася?
- Нет, батюшко, за мою тележонку в Королевце полтораста рублей... -
купец вздрогнул... - давали мне, да я и не подумал отдать, я ведь за колеса
одни летась [9], к Миколе [10], заплатил пятьдесят рублей. Пожалуй, хоть
вашу милость свезу в ней куда угодно.
- А мне и в самом деле пора сбираться в дорогу. Я смеюсь: кибитка твоя
мне полюбилась, преспокойная. Здесь она у тебя или в деревне?
- Здесь.
У купца подкосились коленки, насилу мог он удержаться. Слава богу,
думал он, из слов извозчика незаметно ничего особенного; он в руках; кибитка
цела, в городе, и, кажется, не была нигде без хозяина. Оставался, однако ж,
еще вопрос, главнейший: целы ли старые сапоги? Не выбросил ли, не утащил ли
их кто на станциях или в деревне?
Дрожащим голосом возобновляет речь купец.
- Да что, Филипп, теперь рано. Сем-ка я посмотрю еще на повозку:
поместимся ли мы в ней четверо с поклажею?
- Извольте, батюшко, я стою недалеко отсюда за рекою. Пойдемте.
Отправились, пришли. Кибитка стоит перед купцом, как в ту минуту, когда
он садился в нее с тридцатью тысячами рублей.
- Хорошо, Филипп, - сказал он, обхаживая ее и бросая проницательные
взоры под передок, - приходи завтра ко мне в лавку. Мы уладимся. - Да! я и
позабыл спросить тебя: не вынимал ты ничего из передка?
- Там ничего нет.
- Как ничего? Не видал ли ты... старых сапожонков... они, правда,
некорыстные... да мальчишке годятся на дорогу... Посмотри-ка! Сделай
милость!
- Пожалуй утрась я пороюсь в сене. Разве завалились куда.
- Нет, посмотри-ка лучше теперь.