"Михаил Петрович Погодин. Невеста на ярмарке" - читать интересную книгу автора

года после француза были ездоки из вашего города и сказывали что на вашем
дому благословение господнее почивало.
- Много воды притекало, Прасковья Филатьевна, да много и утекло. Житье
мое теперь вдовье, самое плохое, горемычное; недаром говорят, что победная
трава в поле - горох да репа, а в мире - вдова да девка. - Охма! Некогда мне
рассказать тебе ничего путем.
- Да расскажите мне хоть что-нибудь. Как мне уехать от вас без всякого
известия? Я так люблю вас сызмальства. - Хоть что-нибудь!
- Ну, делать нечего - открою другу всю подноготную: вышла я замуж за
Петра Михеича, знаешь ты сама, по шестнадцатому году. Приданое ему принесла
порядочное: матушка всю свою жизнь копила и отпустила дочку, грех
пожаловаться, честно. - Петр Михеич имел сам капиталец и служил в суде
секретарем. Мне сродни был губернаторский камердин, и мужа моего сделали
судьею. - Тут-то пожили мы припеваючи. Бывало, всякий день принесет домой,
голубчик мой, - дай бог ему царство небесное, покойное место, - либо
красненькую, либо синенькую [2].
- Что и говорить, - вставила свое слово гостья, - Петр Михеич делец
был, все честь отдавали, первый в городе.
- Уж какой делец-то: рассудит всякое дело, бывало, начисто, а себя не
забудет: и с правого возьмет, и с виноватого- с правого магарыч да за
хлопоты, а с виноватого - зачем провинился. - По праздникам, бывало, о
Святой, о Рождестве, и несут, и везут нам со всего уезда, кто муки, кто
крупы, кто живности, а из городских иной голову сахару, иной фунт чаю
зеленого. Дом был у нас полная чаша. И какое везде почтенье отдавали нам,
боле иного губернатора: в церкви мне всегда первое место, за обедом у кого в
гостях - в переднем углу. А чуть кто провинится предо мною, то он, голубчик
мой, такое дельце поднимет, что тот рад полдуши отдать, лишь бы отстал
поскорее... Нажили мы себе хлебец насущный, нечего бога гневить, - а теперь,
друг мой, все дуван взял, и куда что пошло.
- Куда же, родная?
- Бог попут... отнял бог, матушка! не знаю уж, любя ли наказал он нас
или прогневаясь.
- И! - за что гневаться?
- Покойнику захотелось купить сельцо у графа Чудинова в нашем уезде, с
двумя деревнями. Граф промотался на лошадях да на собаках, да на итальянцах
и отдавал за половинную цену. Нам на свое имя купить нельзя было: уж вышел
указ, чтоб только майорского чина покупали. Прежде то ли было дело?
Губернским секретарем еще Петр Михеич накупил мальчиков и девочек вволю -
иных за бесценок - разрослися, мои голубчики, да разродилися, и дворня
битком была набита. Так, видишь, он купил на чужое имя, а тот злодей теперь
и оттягивает у меня после его кончины. Снимает мою головушку. Я туда-сюда,
нет, ничто не в помочь без голубчика моего Петра Михеича. Только что
растрачиваюсь вдосталь. Злодею сродни какой-то набольшой. Они разделят
пополам наши деревеньки, да и поминай как звали... Но еще не вся беда
миновалася. Где тонко, тут и рвется. На купцах было у нас тысчонок двадцать.
Покойник отдавал их в рост.
- Да неужли ж Петр Михеич давал без закладу? - возразила Прасковья
Филатьевна.
- В том-то и беда, что без заклада, а за большие проценты: одному за
двадцать, другому под нужду и за сорок. Ведь тут греха нет: мы на шею не