"Иван Григорьевич Подсвиров. Чинара " - читать интересную книгу автора

- Что это?
- Паразит... омела белая. Приживается на грушах, на ясене. Прилипнет к
стволу и растет кустарником. Для припадочных первое лекарство.
- А это пырей, - угадала Арина, рассматривая на ладони колкий,
уродливый лист бледно-зеленого цвета. - Сколько мы его с матерью
перепололи на делянках! В жару от него тяжелый дух, даже тошно.
Бесполезная трава.
- И пырей ползучий не напрасно живет, - тихо возразил Костя. - Его не
любят, а он кровь очищает. Не лишний он на земле.
Арина окинула Костю удивленным взглядом:
- Слушай! Научи меня этому! А то я живу на свете и ничего не знаю.
Научишь?
- Зачем?
- Надо, - задумчиво произнесла Арина.
За окнами стемнело. Вдали, за скудно мерцающими горами, всходил месяц.
Призрачный, холодноватый свет его скользил в пространстве, все сильнее
разгораясь и будя в душе неясные желания. Арина предложила погулять, они
вышли из сторожки и побрели лицом к месяцу. Свет широким пучком ударял в
небо, пробегал полем, оттесняя тьму и высвечивая черные, как антрацит,
пласты свежей пахоты. Еще тише, загадочнее стало вокруг. Величавый покой
властно обнимал землю, расстилавшуюся в серебристом тумане... И от этого
покоя и света, льющегося, казалось, в самую душу и наполняющую ее
невыразимым ощущением таинства и беспредельности жизни, пробуждались
странные силы. Арине хотелось заявить о них во весь голос или взять и
заплакать - без всякой причины, как в детстве. Немного поодаль от нее
Костя резко взмахивал руками, точно большая подстреленная птица крыльями.
Сверкнула из-за дымных кустов Уля, и они, охваченные одним душевным
состоянием, остановились, прислушались к ее сдержанному говору. Арина
взяла Костю за руку, в восторге шепнула:
- А ты счастливый! Красоту эту видишь... чувствуешь. Мы теперь всегда
будем гулять с тобой. Хочешь?
Костя молчал.
- Чего ты? - Голос у нее был ласковый, взволнованный. - Подойди ближе,
скажи что-нибудь. Скажи: сколько можно любить? - Она потянула Костю к
себе. - Ты все знаешь...
- Я не знаю, я чувствую, - сказал Костя.
- Так сколько?
- Сто лет. Пока человек живет.
- Сто лет любви!
Лицо у Арины было ясным и взволнованным, ни тени зла и насмешки не
отражалось на нем - одна красота.
Костей овладело искушение запомнить его на всю жизнь, не пропустить ни
одной черточки на нем; искушение на миг оказалось сильнее той, внутренней
мысли о себе,ион, забывшись, посмотрел на Арину прямо, глаза в глаза.
Святая! Но это состояние длилось недолго, опять страх волной подступил
к нему.
- Нам не надо ходить вместе.
Не сознавая, что с ним, она сняла с него кабардинку, жалея, провела
ладонью по жесткому, всклокоченному чубу, озаренная неведомым,
странно-радостным чувством к нему.