"Игорь Подколзин. Год черной собаки [NF]" - читать интересную книгу автора

проиграть, продешевить, испачкаться о ближнего. Но ты...
- Ничего я не опасаюсь. Откуда вы взяли? - взъерепенился Уваров. -
Пойдемте, но предупреждаю - ненадолго. В другой раз мы можем...
- Давно бы так, - перебил Ветлугин и засиял. - А то упрямится, как не
желающий отправляться в школу первоклашка. Спасибо, радость моя. Вижу, что
в тебе не ошибся. Пошли.
Они протиснулись меж танцующих - народ постепенно прибывал. По винтовой
лестнице, застеленной красной дорожкой, поднялись на второй этаж. Здесь
было потише, пахло чем-то конфетно-сладким. Вокруг низенького столика с
круглыми никелированными шарами пепельниц - кожаные широкие кресла. Стены
разрисованы экзотическими цветами и диковинными птицами, похожими на
павлинов.
- Тут посидим? - Уваров указал на кресла.
- Да ты что? - Ветлугин возмущенно выпучил глава и охватил его талию. -
Здесь? - сморщил нос. - В сенях? Фи! Мы рядом, со знакомыми собрались
скоротать вечерок. Зайдем. Не бойся, не съедят - они вегетарианцы.
- Ничего я не боюсь.
- Тогда заходи. У меня друг - чудесный парень, тоже ученый - экономист.
Очаровательные приятельницы - студентки из его научного заведения. Входи.
- Он притиснул его животом к розовой портьере. - Не стесняйся - все, свои,
- ладонью толкнул дверь и пропустил Уварова вперед. Завопил радостно: -
Рекомендую! - лицо лоснилось и сияло. - Родственник и коллега. - Сделал
жест рукой. - Сын товарища моего бедного отца Мишель Уваров. Потомок тех
самых исторических аристократов князей Уваровых. - Обернулся к гостю. -
Мишель! Мои друзья.
- Каких еще тех самых? - недоуменно спросил Уваров.
- Это я разыгрываю. Нюансы. Не обеднеешь от помпы, - заговорщицки
подмигнул. - Ты же помнишь, люблю подурачиться.
Комната напоминала эллипс. В закруглении, против входа, по стенам,
облицованным золотисто-фиолетовым пластиком, - обтянутые красным бархатом
диваны. Перед ними овальный стол, уставленный вазами с фруктами, блюдами и
тарелками с закусками. Масса разнообразных по форме и цвету бутылок.
Справа большой экран кассетного телевизора с подключенным
видеомагнитофоном. На полу пушистый сине-зеленый, как морская волна,
ковер.
На диване в непринужденных позах мужчина, и три девушки. От Уварова не
ускользнуло - девушки очень молоды и красивы. Блондинка, шатенка и
брюнетка. Волосы белокурой падали до пояса крупными пепельными кольцами. У
шатенки струились до плеч, отливая старой медью. Черненькая подстрижена,
как хорошенький озорник мальчишка. Мужчина, длинный и тощий, с унылым
висячим носом и безбровым лицом, восседал между шатенкой и брюнеткой. Он,
очевидно, собирался закусить и застыл с вилкой в руке и открытым ртом.
Звучала тихая приятная мелодия. Голубоватым облачком плавал душистый
табачный дымок.
Едва они появились - музыка оборвалась, и присутствующие разразились
приветственными возгласами, если бы встречали самых близких и желанных
друзей.
- Прошу любить и жаловать! - воскликнул Ветлугин и простер обе ладони.
- Представляю, Мишель, - сделал паузу. - Эрика!
Блондинка встала и вызывающе тряхнула водопадом волос.