"Сергей Подгорный. Расследование (Авт.сб. "Взгляд с нехоженой тропы")" - читать интересную книгу автора

в нетипичных ощущениях и мыслях.
Я подумал, что этот путь, пожалуй, не приведет к разгадке, что дело,
возможно, гораздо серьезнее. Но версию все же надо было довести до конца.
Я нажал одну из клавишей внутренней связи, и на телеэкране возникло
изображение кают-компании. Трое из группы врачей готовили тело Четыреста
пятьдесят третьего к транспортировке на орбитальную станцию. Несмотря на
невесомость, они действовали четко и уверенно.
Выключив изображение, я несколько минут просидел неподвижно, а потом
достал из кармана комбинезона справку Архива ЦИКП. Там были индексы всех,
кто близко знал МАКа. Из них в живых остался только один. Тоже астронавт.
Он находился на корабле серии "Луч" в планетной системе звезды 3451-ЕА.


Я попросил Центр срочно установить с ним квантовую связь.
- Уже вызываем, - услышал я в телефонах, едва закончил просьбу.
- ИВ 234Г, МАК, звездолет "Луч-8", слушает Вас.
- МАК, - сказал я волнуясь, - ты близко знал Четыреста пятьдесят
третьего: был с ним в одной группе Училища астронавтики.
- Да. Верно. А что случилось?
МАК с минуту молчал после окончания моего короткого рассказа.
- Я понимаю, что именно вас интересует, - сказал он наконец. - Это
первое, что приходит в голову: сдали нервы. К сожалению, по этому поводу
не могу вспомнить ничего подходящего. Он был на редкость уравновешенным
парнем. Чемпионом училища по настольному теннису и шашкам. Правда, после
училища мы не встречались и прошло столько лет...
- Вот именно, прошло очень много лет, поэтому я хотел бы, чтобы вы
вспомнили даже то, чему тогда не придавали большого значения.
- Постараюсь, - задумчиво и ровно произнес МАК.
Я представил, как он сейчас там, за невообразимостью световых лет,
сидит в кресле пилота, вспоминает Четыреста пятьдесят третьего и
параллельно думает о том, что вот он и остался один из всего тогдашнего
выпуска; астронавты ведь играют не только с расстояниями, одиночеством.
Вселенной, но и - временем. Для него околосветовые скорости и тоннельные
переходы растянули время несколько дольше, чем для других, и Вселенная
оказалась помилостивее. И только поэтому он сейчас сидит неподвижно в
кресле перед пультом управления и вспоминает о последнем друге своей
юности.
- Я припоминаю еще вот что, - сказал командир звездолета "Луч", - но
вряд ли вас заинтересуют такие мелочи, то есть вряд ли они смогут вам
помочь.
- Я вас внимательно слушаю.
- Он был неравнодушен к политике. Я хочу сказать, что его серьезно
тревожила ситуация, сложившаяся в то время на Земле. Тогда и в самом деле
могло показаться, что дело может кончиться мировой катастрофой. Он,
пожалуй, слишком болезненно воспринимал все это и, пожалуй, был даже
склонен думать, что это естественный конец всех цивилизаций.
И еще, но это уже вовсе для вас пустяк. Нечто из области хобби. Он
порой писал небольшие рассказы. Иногда их показывал.
- Давал прослушать?
- Нет. В этих случаях он не пользовался диктофоном. Я же говорю: это