"Николай Михайлович Почивалин. Когда идет поезд (рассказ)" - читать интересную книгу автора

блестеть.
- А тут сын, два года... Ну что он там видит? На улицу не понесешь:
застудить недолго. Овощей свежих нет, все консервированное. Фрукты когда
подвезут, так и те поморозят... И у самой душа не на месте: кончила
институт иностранных языков, французским владею, а к чему? Иной раз не
выдержишь - заплачешь, муж сердится. Временно, еще год, ты жена офицера! А
мне разве от этого легче? - голос женщины задрожал. - Едем теперь к моим
родителям: хоть передохнуть немного, отогреться!..
- Ох ты, грех какой! - старушка сочувственно кивала седой головой,
машинально перекидывала две-три петли и снова забывала о спицах.
- А вы говорите, служба! - Заместитель директора с упреком посмотрел на
моряка. - Губить из-за ложно понимаемых представлений жизнь ближнего -
преступление!
В дверь постучали. Прихрамывающий усатый проводник вынул из клеенчатого
кошеля билет, протянул его Асе.
- Вы до Сызрани? Через полчаса сходить.
- Спасибо, я сейчас...
- Товарищ, - проворно поднялся заместитель директора. - Я - сердечник.
Я хочу занять нижнюю...
- Пожалуйста, - перебив, равнодушно согласился проводник.
Ася захлопотала - поправила волосы, принялась собирать сетку, моряк
достал из ниши ее тяжелый коричневый чемодан.
Не вовремя разбуженный малыш капризничал, тер кулаками сонные глаза, -
мать, одевая его, нервничала, расстроенное ее лицо шло пятнами.
- Горе ты мое!..
- Ну и чего ты себя казнишь? - нестрого отчитала старушка. - Помогут,
вынесут. И на вокзале помогут, чай, не без добрых людей. Эка!
- Пи-ть, - хныкал малыш.
Моряк сорвался с места; через минуту, обливаясь, мальчик жадно пил из
стакана.
Напившись, присмирел и, как был, в меховой шубке, прижался к
материнской груди, сонно моргая густыми темными ресницами. На мать он не
похож совсем: темные жестковатые волосы, острый нос, крутой подбородок
будущего упрямца, и только, может быть, густые ресницы да детская
мягкость, теплота чем-то неуловимо напоминали склонившуюся над ним и
пригорюнившуюся мать.
- В папку, похоже! - подбадривала старушка.
- В папку, - кивнула Ася и вдруг всхлипнула, из глаз посыпались частые
слезы. - Бросили мы папку!..
- Как бросили? - странно тонким голосом спросила старушка.
- Так, бросили... - Прижав к себе сына и покачиваясь, Ася давила
ладонью горькие безутешные слезы, всхлипывала. - Не вытерпела. Улетел, а я
собралась, оставила записку и уехала...
Моряк, не замечая, тер руки о колени, словно они у него вспотели.
- А как же ему теперь летать? - напряженно, не очень связно, но понятно
спросил он.
Ася, словно от удара, еще ниже уронила голову, плечи ее затряслись.
- Не говорите глупостей! - вспылил заместитель директора. - Все
правильно, Асенька! Так и надо учить! Не расстраивайтесь, у вас вся жизнь
впереди! - Он, успокаивая, поглаживал полный локоток женщины, квадратные