"Николай Михайлович Почивалин. Когда идет поезд (рассказ)" - читать интересную книгу автора

- Польщен, но - увы! Если всерьез рекомендоваться, я всего-навсего
заместитель директора одного весьма уважаемого завода. - Стекла его очков,
не задерживаясь, покосились в сторону бабки и моряка. - Прошу, товарищи.
- Меня уж, батюшка, уволь, - отказалась старушка. - Зубы поберегаю.
- А вы?
Моряк поколебался и, раздвинув крупными смуглыми пальцами бумажные
кружева, вынул фигурную штуковинку.
- Правильно: по-морскому, - без всякого энтузиазма одобрил заместитель
директора; помедлив, он сам взял конфету, вкусно зачмокал.
Незаметно отодвинувшись от слишком близко подсевшего соседа, Ася
склонилась над ребенком, и, когда снова выпрямилась, глаза ее, еще секунду
назад улыбающиеся, полны были огорчения.
- Только разоспался, и опять скоро будить. Замучила я его на этих
пересадках.
- Чего уж хорошего, - поддакнула старушка, снова принимаясь за вязание.
- Дорога. Издалека, стал быть, едешь?
- С севера, бабушка.
- Ох ты, откуда! - изумилась старая. - Холодно там?
- Плохо! - с тоской вырвалось у Аси, верхняя, чуть выдавшаяся губка ее
задрожала. - Ох как плохо, бабушка!
Моряк кашлянул, собираясь, похож, вступиться за север, но его опередил
уверенный голос заместителя директора:
- Боже мой, да разве это место для молодой интеллигентной женщины? Нет,
нет. Вы что - после института попали?
- Hет, с мужем, - легкая тень неуловимо прошла по лицу женщины. - Он
военный, летчик. Жили раньше в Белоруссии, а потом знаете как: послали, и
все.
- Надо было возражать, не соглашаться! - квадратные очки заместителя
директора энергично поблескивали. - Зачем же губить лучшую пору жизни?
- Служба! - коротко и решительно вмешался наконец моряк, вложив в одно
слово весь смысл, который понятен любому военному.
- Для таких условий в армии, вероятно, есть более подходящие люди: без
детей! - резко возразил заместитель директора.
Моряк только сейчас, по-видимому, вспомнил о спящем малыше, смолчал:
довод был существенным.
На этот раз и старушка решительно приняла сторону толстяка в пижаме.
- К дитю, чай, и снизойти можно. Какая бы там ни служба.
- Говорила я мужу, - горько вздохнула Ася. - Не слушает: место офицера
там, куда его пошлют!
- Вот это чистейший эгоизм! - жестко определил заместитель директора,
уши у него от негодования порозовели.
- Приехали мы туда, - устало рассказывала Ася, - тоска взяла. Глазу
остановиться не на чем. Две сопки, между ними шесть каменных домов,
аэродром, и все. А дальше - степь, тундра... Летом еще так-сяк, терпимо,
походить можно. А зимой - невмоготу. Пурга, бураны, зароемся, как кроты, и
сидим. Воет. И солнце выглянет - тоже не радует. Слепит, взглянуть нельзя.
А все мертвое, ледяное... Кино - раз в неделю, по гостям ходить скука, а
тут муж улетит, сидишь и думаешь: вернется ли?
Чувствуя участливое внимание слушателей, молодая женщина все больше
проникалась к себе острой жалостью, серые глаза ее начали беспокойно