"Николай Михайлович Почивалин. Последнее лето (Повесть)" - читать интересную книгу автора

совсем!"
Брюки, повешенные на спинку стула, были мяты, у синей тенниски - на
другом стуле - под мышками, с выходом на спину, темнели влажные пятна, -
Тарас Константинович огорчился. А вообще надо приодеться: вдуматься, так
сегодня праздник не у одного Забнева.
Опять же - директор, как ни говори!..
Тарас Константинович решительно открыл шифоньер и сразу притих,
зажмурился. Всякий раз, когда он гтзредка распахивал тяжелую дверцу шкафа,
на три четверти занятого женскими платьями и все эти годы нетронуто
висящими здесь, ему чудился сладковатый запах "Белой сирени", духов,
которые давно вышли из моды...
Тарас Константинович не любил ходить на могилу - там были прах, тлен -
и только; здесь, в окружении старых, давно ненужных вещей - от
прочерневшей серебряной пудреницы, лежащей на туалетном столике, и кончая
платьями в шифоньере, - жена была ближе. Эх, старая, старая, - не могла
его подождать!..
Засопев, Тарас Константинович снял с вешалки новый светлый костюм,
достал тонкую белую рубаху. Брюки, конечно, тоже были подмяты, - включив
утюг, он спрыснул тряпочку, умело начал гладить.
Чего он только не переносил за свою жизнь, если вспомнить! Подумаешь -
и получается: что ни одежда, то эпоха. Сначала - красноармейская шинель и
гимнастерка, потом белая косоворотка, галифе и сапоги - форсистый был
парень председатель сельского Совета. Потом появился первый пиджачок,
галстук, прихваченный цепкой; потом, по мере продвижения, китель -
защитный, с подворотничком - зимой и кремовый чесучовый - летом. Китель
был почти обязателен при руководящем положении, думалось, что ему износу
не будет, - глянь, и он сменился. В моду вошел пиджак с ватными прямыми
плечами, рубаха с длинными, как ослиные уши, кончиками воротника и штаны
такой ширины, что по нынешним нормам любая деваха сладила бы из них две
юбки!..
Брюки подутюжились как следует, Тарас Константинович бережно положил их
на кровать, отер мокрый лоб и взялся за рубаху. Да, не забыть бы - под нее
обязательно нужно белую майку. Потный, разгоряченный, он почти физически
представил себя в новых брюках, чуть жмущих в поясе и еще полных жара
утюга, в плотной белой майке и сорочке - в жару в этом нейлоне, что в
целлофановом пакете, - и заколебался. Потом с вожделением посмотрел на
свою удобную привычную одежду, развешанную на стуле. Штаны вроде отвисли,
попрямплись - да кто их увидит вечером, под столом-то, - тенппска
подсохла; и вообще - это ведь только встречают ло одежке. Через пять
минут, привычно экипированный и довольный, Тарас Константинович поднимался
уже на крыльцо к Забневым.
Встретила его хозяйка - Елена Сергеевна, миловидная шатенка, невысокая
и полненькая. Тарас Константинович привык видеть ее в белом халате - она
работает медсестрой, - нынче она была в легком синем платье, под цвет
глаз, и пахло от нее не стерильным холодком медпункта, как обычно, а
хорошими духами.
- Наконец-то, Тарас Константинович. - Она благодарно поцеловала его в
щеку, незаметно и внимательно взглянула на сизые подтеки под его глазами.
- Саша хотел уже идти за вами. Как мы себя чувствуем?
- Ну! - Тарас Константинович задиристо мотнул головой. - Блеск!