"Эдгар Аллан По. Эссе" - читать интересную книгу автора

(лат.)] причину или, скажем, необходимость, которая и породила вначале
намерение написать некое стихотворение, способное удовлетворить вкусы как
широкой публики, так и критики.
Итак, мы начинаем с этого намерения.
Прежде всего возникает мысль относительно объема. Если какое-либо
литературное произведение не может быть из-за своей длины прочитано за
один присест, нам надо будет примириться с необходимостью отказа от крайне
важного эффекта, рождаемого единством впечатления; ибо если придется
читать в два приема, то вмешиваются будничные дела, и всякое единство
сразу гибнет. Но так как, ceteris paribus [при прочих равных условиях
(лат.)], никакой поэт не может позволить себе отказаться от чего-либо,
способствующего его замыслу, остается рассмотреть, есть ли какая-нибудь
выгода, уравновешивающая потерю единства, с нею сопряженную. Здесь я сразу
говорю: нет. То, что мы называем большой поэмой, на самом деле
представляет собою всего лишь чередование небольших стихотворений или,
иначе говоря, кратких поэтических эффектов. Нет нужды доказывать, что
стихотворение является стихотворением постольку, поскольку оно сильно
волнует душу, возвышая ее; а все сильные волнения, но необходимости
физического порядка, кратковременны. По этой причине минимум половина
"Потерянного Рая" в основе своей - проза, чередование поэтических волнений
с неизбежными спадами, в итоге чего целое лишено по своей крайней длине
весьма важного художественного элемента - цельности или единства эффекта.
В таком случае становится очевидным, что существует известный предел
объема всех литературных произведений - возможность прочитать их за один
присест - и что если для некоторого разряда прозаических сочинений, таких,
как "Робинзон Крузо" (не требующих единства), пределом этим с выгодою
можно пренебречь, то в стихах пренебрегать им никак нельзя. В этом пределе
из объема стихотворения можно вывести математическую соотнесенность с его
достоинствами; иными словами, с волнением или возвышением души, им
вызываемым; еще иными словами - со степенью истинно поэтического эффекта,
который оно способно оказать; ибо ясно, что краткостью непосредственно
определяется интенсивность задуманного эффекта; разумеется, при той
непременной оговорке, что известная степень длительности абсолютно
необходима для того, дабы вообще достичь какого-либо эффекта.
Имея в виду эти соображения, равно как и ту степень взволнованности,
которую я счел не выше вкусов публики и не ниже вкусов критики, я сразу же
решил, какой объем будет наиболее подходящим для задуманного
стихотворения: около ста строк. Его окончательный объем - сто восемь
строк.
Следующая мысль была о выборе впечатления или эффекта, которого должно
достичь; и тут я могу заодно заметить, что в процессе писания я постоянно
имел в виду цель сделать эти стихи доступными всем. Я чересчур уклонился
бы от моего непосредственного предмета, если бы начал доказывать мысль, на
которой все время настаиваю и которая применительно к поэзии ни в малейшей
степени не нуждается в доказательствах, - мысль, что прекрасное -
единственная законная область поэзии. Однако скажу несколько слов, дабы
пояснить истинный смысл этого положения, ибо у некоторых из моих друзей
замечается склонность истолковывать его превратно. Наслаждение
одновременно наиболее полное, наиболее возвышающее и наиболее чистое, -
по-моему, то, которое обретают при созерцании прекрасного. И когда говорят