"Эдгар Аллан По. Эссе" - читать интересную книгу автора

Без поклона, смело, гордо, он прошел легко и твердо,
Воспарил с осанкой лорда к верху входа моего.

В двух последующих строфах этот эффект проводится с большею
очевидностью.

Оглядев его пытливо, сквозь печаль мою тоскливо
Улыбнулся я - так важен был и вид его и взор.
"Ты без рыцарского знака - смотришь рыцарем, однако,
Сын страны, где в царстве Мрака Ночь раскинула шатер!
Как зовут тебя в том царстве, где стоит Ее шатер?
Каркнул Ворон: "Nevermore".

Изумился я сначала: слово ясно прозвучало,
Как удар - но что за имя "Никогда"? И до сих пор
Был ли смертный в мире целом, где в жилище опустелом
Над дверьми, на бюсте белом, словно призрак древних пор,
Сел бы важный, мрачный, хмурый, черный Ворон древних пор
И назвался "Nevermore"?

Обеспечив таким образом развязку, я немедленно оставляю все причудливое
и перехожу на интонацию, исполненную глубочайшей серьезности, начиная со
строфы, следующей прямо за только что процитированными:

Но, прокаркав это слово, вновь молчал уж он сурово...

И т.д.
С этого времени влюбленный более не шутит, более не усматривает в
облике Ворона даже ничего фантастического. Он называет его: "мрачный,
хмурый, гордый Ворон древних нор", чувствует на себе его "горящий,
пепелящий душу взор". Эта смена мыслей или фантазий влюбленного имеет
целью такую же смену и у читателя - дабы привести его в нужное состояние
для развязки, которая и следует как можно более скоро.
После собственно развязки - когда Ворон прокаркал "nevermore" в ответ
на последний вопрос влюбленного - суждено ли ему встретить свою
возлюбленную в ином мире, - стихотворение в его самоочевидном аспекте, как
законченное повествование, можно счесть завершенным. Покамест все
находится в пределах объяснимого, реального. Какой-то Ворон, механически
зазубривший единственное слово "nevermore", улетает от своего хозяина и в
бурную полночь пытается проникнуть в окно, где еще горит свет, - в окно
комнаты, где находится некто, погруженный наполовину в чтение, наполовину
- в мечты об умершей любимой женщине. Когда на хлопанье крыльев этот
человек распахивает окно, птица влетает внутрь и садится на самое удобное
место, находящееся вне прямой досягаемости для этого человека; того
забавляет подобный случай и причудливый облик птицы, и он спрашивает, не
ожидая ответа, как ее зовут. Ворон, по своему обыкновению, говорит
"nevermore", и это слово находит немедленный отзвук в скорбном сердце
влюбленного, который, высказывая вслух некоторые мысли, порожденные этим
событием, снова поражен тем, что птица повторяет "nevermore". Теперь он
догадывается, в чем дело, но, движимый, как я ранее объяснил, присущею