"Эдгар Алан По. Письма" - читать интересную книгу автора

обществу овладевает мной лишь тогда, когда я возбужден вином. Тогда и только
тогда я имел обыкновение отправляться к друзьям, которые, редко видя меня в
ином состоянии, а точнее сказать, не видя никогда, считают само собой
разумеющимся, что я нахожусь в нем всегда. Те, кто действительно знает меня,
знают, что это не так..."


ЭДГАР ПО К МИСТРИС ПО {*}

{* Единственное дошедшее до нас письмо Эдгара По к Виргинии. (К. Б.)}

Июня 12-го, 1846

Мое милое сердце - моя милая Виргиния, - наша мать объяснит тебе,
почему я сегодня, эту ночь, не с тобой. Я уверен, что беседа, мне обещанная,
окончится чем-нибудь существенно-благим для меня - ради себя, милая, и ради
нее - заставь свое сердце хранить всю надежду и еще немножко верь. При моем
последнем великом разочаровании я потерял бы мое мужество, если бы не ты -
моя маленькая, моя любимая жена. Ты мое величайшее и единственное побуждение
теперь биться с этою несродственной, неудовлетворяющей и неблагодарной
жизнью.
Я буду с тобою завтра... пополудни, и не сомневайся в том, что, пока я
не увижу тебя, я сохраню в любящей памяти твои последние слова и твою
пламенную мольбу!
Спи хорошо, и Бог да дарует тебе мирное лето с твоим глубокопреданным
Эдгаром.


ЭДГАР ПО К ОДНОМУ ИЗ ДРУЗЕЙ*

1848 год

"Вы спрашиваете, могу ли я "хотя бы намеком дать Вам понять", в чем
состояло "ужасное несчастье", ставшее причиной тех "странностей в
поведении", о которых я столь глубоко сожалею. Да, я могу Вам ответить, и не
только намеком. "Несчастье" это было самым страшным из тех, что могут
постичь человека. Шесть лет назад моя жена, которую я любил так, как не
любил ни один смертный, повредила внутренний кровеносный сосуд, когда пела.
Состояние ее сочли безнадежным. Уже навеки простившись с нею, я пережил все
муки, которые несла мне ее кончина. Однако ей сделалось лучше, и ко мне
вернулась надежда. Через год у нее снова лопнул сосуд. Все повторилось для
меня сначала. Потом снова, снова, снова и снова - через разные промежутки
времени. И всякий раз, когда к ней подступала смерть, меня терзали все те же
муки. С каждым новым обострением болезни я любил жену все нежнее и все
отчаяннее держался за ее жизнь. Но, будучи от природы человеком
чувствительным и необычайно нервным, я временами впадал в безумие,
сменявшееся долгими периодами ужасного просветления. В этих состояниях
совершенной бессознательности я пил - один господь знает, сколько и как
часто. Разумеется, мои враги приписывали безумие злоупотреблению вином, но
отнюдь не наоборот. И, право, я уже оставил всякую надежду на исцеление,