"Плутарх. Демосфен и Цицерон " - читать интересную книгу автора

непреклонно требовал его казни, отвергая в противном случае какие бы то ни
было переговоры, Лепид поддерживал Антония, а Цезарь спорил с обоими. Тайное
совещание происходило близ города Бононии, вдали от лагерей, на каком-то
островке посреди реки, и продолжалось три дня. Рассказывают, что первые два
дня Цезарь отстаивал Цицерона, а на третий сдался и выдал его врагам.
Взаимные уступки были таковы: Цезарь жертвовал Цицероном, Лепид - своим
братом Павлом, Антоний - Луцием Цезарем, дядею со стороны матери. Так,
обуянные гневом и лютой злобой, они забыли обо всем человеческом или, говоря
вернее, доказали, что нет зверя свирепее человека, если к страстям его
присоединяется власть.
47. Цицерон с братом Квинтом находился тогда в своем имении близ
Тускула. Узнав, что оба они объявлены вне закона, они сочли за лучшее
добраться до Астуры, небольшого приморского поместья Цицерона, а оттуда
плыть в Македонию, к Бруту: уже ходили слухи, будто власть в тех краях
принадлежит ему. Их несли в носилках - от горя они обессилели, - и, часто
отдыхая дорогой и ставя рядом носилки, они вместе оплакивали свою судьбу.
Особенно пал духом Квинт, которого, кроме всего прочего, угнетала мысль о
нужде. Он и сам ничего не взял из дому, и у Цицерона денег было в обрез, а
потому Квинт предлагал, чтобы Цицерон ехал вперед, а он-де догонит брата
позже, запасшись дома всем необходимым. На том и порешили. Они обнялись и,
громко рыдая, расстались. Квинт спустя несколько дней был выдан собственными
рабами и убит вместе с сыном, а Цицерон прибыл в Астуру и, найдя судно,
тотчас поднялся на борт. С попутным ветром они плыли вдоль берега до Цирцей.
Кормчие хотели, не задерживаясь, продолжать путь, но Цицерон, то ли
испытывая страх перед морем, то ли не до конца еще изверившись в Цезаре,
высадился и прошел около ста стадиев по направлению к Риму. Затем снова
передумал и, не находя себе места от тревоги, вернулся к морю, в Астуру. Там
он провел ночь в тяжких думах и безысходной тоске. Ему являлась даже мысль
тайно пробраться в дом к Цезарю, убить себя у очага и тем воздвигнуть на
хозяина духа мщения, но страх перед муками заставил его отвергнуть и этот
план. Перебирая и отбрасывая одно за другим сбивчивые, противоречивые
решения, он велел, наконец, рабам морем доставить его в Кайету, подле
которой находилось одно из его имений - замечательное прибежище от летнего
зноя, в пору когда этесии {58} дуют всего приятнее. В том месте над морем
стоит маленький храм Аполлона. С кровли храма поднялась стая воронов и с
карканьем полетела к судну Цицерона, на веслах подходившему к суше; птицы
сели на рее, по обе стороны мачты, и одни кричали, а другие клювами долбили
концы снастей. Все сочли это дурным предзнаменованием. Цицерон сошел на
берег, поднялся в усадьбу и лег отдохнуть. Вороны теперь уселись на окне и
не давали ему покоя своим криком, а один слетел к кровати, где, закутавшись
с головою, лежал Цицерон, и клювом чуть сдвинул плащ с его лица. Тут рабы
стали бранить себя, за то что нисколько не радеют о спасении господина, но
безучастно ждут минуты, когда сделаются свидетелями его смерти, меж тем как
даже дикие твари выказывают ему - гибнущему без вины - свою заботу. Они
упросили, а вернее принудили Цицерона лечь в носилки и понесли его к морю.
48. Тем временем подоспели палачи со своими подручными - центурион
Геренний и военный трибун Попилий, которого Цицерон когда-то защищал от
обвинения в отцеубийстве. Найдя двери запертыми, они вломились в дом силой,
но Цицерона не нашли, а все, кто был внутри, твердили, что знать ничего не
знают, и лишь какой-то юнец, по имени Филолог, получивший у Цицерона