"Плутарх. Демосфен и Цицерон " - читать интересную книгу автора

искать заговорщиков. Никого из них на форуме не нашли, и толпа, с факелами,
помчалась поджигать их дома. Этой опасности заговорщики, правда, избегли,
оттого что были к ней готовы и не дали застигнуть себя врасплох, но предвидя
новые, - грозные и многочисленные, - бежали из Рима.
43. Антоний сразу вошел в силу, и все испытывали страх, подозревая его
в стремлении к единовластию, но особенно страшен был он для Цицерона. Он
видел, что Цицерон снова пользуется большим влиянием в государственных
делах, знал о его дружбе с Брутом и потому сильно тяготился присутствием
этого человека. Вдобавок и прежде их разделяла взаимная неприязнь, вызванная
полным несходством жизненных правил. Немало всем этим встревоженный, Цицерон
решил было уехать в Сирию легатом при Долабелле {52}. Но Гирций и Панса,
избранные консулами на следующий год, люди, бесспорно, порядочные и большие
почитатели Цицерона, стали просить его не оставлять их одних, обещая
сокрушить могущество Антония, если только он окажет им помощь, и Цицерон, и
веря, и не веря этим обещаниям, от поездки с Долабеллою отказался, Гирцию же
и Пансе объявил, что проведет лето в Афинах, а как только они вступят в
должность, вернется. С тем он и пустился в путь, но плавание затянулось и,
как обычно бывает в таких случаях, из Рима пришли свежие вести. С Антонием,
писали друзья, случилась удивительная перемена, теперь он во всем покорен
сенату, и не хватает лишь его, Цицерона, чтобы дела приняли самый лучший и
счастливый оборот. Выбранив себя за чрезмерную осторожность, Цицерон
немедленно возвратился в Рим. Первые впечатления вполне отвечали его
надеждам: навстречу ему высыпало такое множество ликующего народа, что
приветствия у городских ворот и на пути к дому заняли почти целый день.
Назавтра Антоний созвал сенат и пригласил Цицерона, но тот не явился,
оставшись в постели и ссылаясь на слабость после утомительного путешествия.
Но, сколько можно судить, истинною причиной была не усталость, а страх перед
умыслами врагов, ибо некоторые обстоятельства, о которых ему сделалось
известно дорогою, заставляли подозревать недоброе. Антоний, предельно
возмущенный таким недоверием, отправил воинов с приказом либо привести
Цицерона, либо сжечь его дом, но уступил возражениям и просьбам многих
сенаторов и, приняв залог, отменил свой приказ. С тех пор они не здоровались
и постоянно остерегались друг друга, и так продолжалось до приезда из
Аполлонии молодого Цезаря {53}, который вступил во владение имуществом
убитого и порвал с Антонием, присвоившим из наследства двадцать пять
миллионов драхм.
44. Сразу вслед за этим отчим молодого Цезаря Филипп и его зять Марцелл
пришли вместе с юношей к Цицерону и уговорились, что Цицерон будет
поддерживать Цезаря в сенате и перед народом, употребляя на это всю силу
своего красноречия и все влияние, каким он пользуется в государстве, а
Цезарь, в свою очередь, обеспечит ему безопасность с помощью денег и оружия.
Уже в ту пору в распоряжении молодого человека находилось немало бывших
воинов Цезаря. Но, как тогда говорили, у Цицерона было и другое, не менее
важное основание охотно принять дружбу Цезаря. Еще при жизни Помпея и
старшего Цезаря он увидел замечательный сон. Снилось ему, что кто-то
созывает сенаторских сыновей на Капитолий и что одного из них Юпитеру угодно
назначить владыкою и главою Рима. Поспешно сбегаются граждане и обступают
храм, молча сидят дети в тогах с пурпурною каймой {54}. Внезапно двери
растворяются, мальчики по очереди встают и обходят вокруг бога, а бог
оглядывает каждого и одного за другим отпускает, к немалому их огорчению. Но