"Плутарх. Перикл и Фабий Максим " - читать интересную книгу автора

наилучшему, чтобы не только созерцать, но и питаться созерцанием. Как глазу
нравится цвет, который своим блеском и приятностью живит и укрепляет зрение,
так и ум надо направлять на такие предметы созерцания, которые, радуя его,
влекут его к добру, ему свойственному. Эти предметы созерцания заключены в
делах, имеющих своим источником добродетель: они внушают тем, кто их изучит,
стремление к соревнованию и желание подражать. В других случаях за
восхищением чем-либо сделанным не тотчас следует стремление к совершению;
напротив, часто, наслаждаясь произведением, мы презираем исполнителя его:
так, например, благовонные мази и пурпурные одежды мы любим, а красильщиков
и парфюмерных мастеров считаем неблагородными, ремесленниками. Поэтому умно
сказал Антисфен, услышав, что Исмений хороший флейтист: "А человек он
скверный; иначе не был бы он таким хорошим флейтистом". Филипп сказал сыну,
когда тот на одной пирушке приятно, по правилам искусства играл на струнном
инструменте: "Не стыдно тебе так хорошо играть? Довольно и того, когда у
царя есть время слушать музыкантов; он уже много уделяет Музам, если бывает
зрителем, когда другие люди состязаются в таких искусствах".
2. Кто занимается лично низкими предметами {2}, употребляя труд на дела
бесполезные, тот этим свидетельствует о пренебрежении своем к добродетели.
Ни один юноша, благородный и одаренный, посморев на Зевса в Писе, не
пожелает сделаться Фидием, или, посмотрев на Геру в Аргосе - Поликлетом, а
равно Анакреонтом, или Филемоном, или Архилохом, прельстившись их
сочинениями: если произведение доставляет удовольствие, из этого еще не
следует, чтобы автор его заслуживал подражания. Поэтому даже и пользы не
приносят зрителям такие предметы, которые не возбуждают в них рвения к
подражанию и внутренней потребности, вызывающей желание и стремление к
уподоблению. Но добродетель своими делами приводит людей тотчас же в такое
настроение, что они в одно время и восхищаются делами ее, и желают подражать
совершившим их. В благах, посылаемых судьбою, нам приятно приобретение и
пользование, а в благах, исходящих от добродетели, нам приятны действия.
Первые мы хотим получать от других, вторые предпочитаем сами уделять другим.
Прекрасное влечет к себе самым действием своим и тотчас вселяет в нас
стремление действовать; не только изображение его на сцене влияет на душу
зрителя, но и рассказ о факте дает человеку решимость действовать. Поэтому и
мы решили продолжать писание биографий. Эта книга (десятая в нашем
сочинении) {3} содержит биографии Перикла и Фабия Максима, в течение всей
войны боровшегося с Ганнибалом, - людей схожих во всех своих добродетелях и
притом бывших чрезвычайно полезными каждый своему отечеству - прежде всего
кротостью, справедливостью и способностью переносить ошибочные суждения
народа и товарищей по должности. Достигли ли мы нужной нам цели, об этом
можно судить на основании нашего сочинения.
3. Перикл был из филы Акамантиды, из дема Холарга - как с отцовской,
так и с материнской стороны из дома и рода, занимавших первое место.
Ксанфипп, победитель варварских полководцев при Микале, женился на Агаристе
из рода Клисфена, который изгнал Писистратидов, мужественно низвергнул
тираннию, дал афинянам законы и установил государственный строй, смешав в
нем разные элементы вполне целесообразно для согласия и благополучия
граждан. Агаристе приснилось, что она родила льва, и через несколько дней
она родила Перикла. Телесных недостатков у него не было; только голова была
продолговатая и несоразмерно большая. Вот почему он изображается почти на
всех статуях со шлемом на голове, - очевидно, потому, что скульпторы не