"Александра Плотникова. Дитя больших планов ("Хроники Белой Химеры" #1) " - читать интересную книгу автора

одеяла и подушки. Я разрешаю ему не вставать и спать, сколько сам захочет -
пусть отлеживается после пещер и горных морозов. Но он по-прежнему почти не
говорит и не признает никого кроме меня. Сердце кровью обливается, когда
вижу, как он отощал и насколько отвык от нормальной пищи... Когда я нашел
его, он почти умирал. Он и сейчас еще жестоко простужен и жалуется иногда на
боль в костях. Хотя, я склонен думать, что последнее - следствие остаточных
метаморфоз в его организме. Не уверен, я не целитель.
Смотрит на меня снова своими совсем человеческими золотисто-янтарными
глазами. Доверчиво так. Чувствую себя скотиной... Спи, спи, чадо. Все
хорошо.
Все это... мерзко. Я узнал его, едва он только, совсем еще юнцом,
первый раз пришел к Колоннам, как наследник прежнего Хранителя Равновесия.
Невозможно было не признать эти слегка растрепанные, абсолютно белые лохмы и
зеленые как трава, нездешние глаза при том, что большинство людей Назгота
темноволосы и темноглазы. Относиться к нему иначе как к своему собственному
ребенку я не мог. Тем более, что Теуш предупреждал - воспитывать будущего
Отца Отцов придется мне.
Каинар учился у нас с какой-то остервенелой серьезностью и рвением -
как будто это было единственным, чего он хотел в жизни. Или что у него
оставалось. Терпеть не мог заговаривать о семье.
Первые ласточки предстоящего перерождения полетели, когда Каинар
оставил дом, поссорившись со своим отцом, а человек по имени Мобиус Кейргор,
Скользящий-в-Потоках, Хранитель Колонны Времени, был замечен в сношениях с
предположительными агентами Хир-эн-Алден и занятиях некромантией - наукой
темной и запретной. Каинар, увы, отличался, да и теперь думаю, отличается
особой нелюбовью к некромантам. А посему он счел своим прямым долгом
предъявить старому магу обвинения. Следует признаться, что сказал ему о
махинациях Мобиуса я. И предъявить обвинения тоже посоветовал я, ибо Колонна
Времени начинала уже темнеть и проявлять недовольство...
Разумеется, разразился скандал на первом же собрании Круга. Я
присутствовал невидимым, завернувшись в потоки воздуха, и наблюдая за тем,
как будет держаться юный чародей. И надо сказать, экзамен он держал
блестяще, ставя на место, как нашкодивших кутят, почтенных магов в возрасте.
Присущая ему властность проявилась уже тогда в полной мере. А я был вынужден
смотреть, как Колесо затягивает петлю на шее мальчика и ничего не мог
поделать... Вернее, не имел права.

В прозрачном осеннем воздухе плыли невесомые тонкие нити-паутинки.
Солнце, проплывая над лесом, обливало золотом осенние кроны деревьев, но
грело еще вполне жарко. И трава была зеленой, в ней пестрели последние
осенние цветы. Однако, снег на вершинах виднеющихся на севере гор уже начал
спускаться ниже по склонам, наращивая ледяной панцирь на долгую зиму...
Там, где горы уступали свое место равнине и лесу, на огромном, поросшем
буйными травами лугу, на невероятно огромном беломраморном, с обсидиановой
окантовкой основании высились полукругом девять белоснежных исполинов,
возносившихся в необозримую высь, в никуда, отмеченные на высоте двух
человеческих ростов каждая своим знаком...
У подножия центральной из них сидел, поджав под себя ноги, прямо на
камнях, юный Хранитель Равновесия. Одет он был просто и даже скромно, но
носил одежду так, что дворянина в нем можно было узнать с полувзгляда.