"Эльвира Плотникова. Чужая, или Академия Воинов (Чужая-2) " - читать интересную книгу автора

все запущено.
На этот раз Матвей сумел скрыть свое огорчение и проглотил обиду.
Тренироваться он точно не забывал, да и с теорией все было в порядке, но раз
уж подставился по-глупому, то придется отвечать.

На листке бумаги, лежавшем поверх стопки тетрадей, было написано:
У меня важные дела. Задания проверить не успел. Освобожусь поздно
вечером. Займись чем-нибудь полезным. М.
Полина несколько раз прочла записку, прежде чем до нее дошел смысл
послания. Это было так необычно и так не похоже на Матвея, что она даже
растерялась. Целых две недели она находилась под постоянным присмотром и
вдруг неожиданно осталась одна, да еще без строгих указаний, чем ей следует
заниматься.
У Матвея каждый день был расписан по минутам. Утро начиналось с
пробежки и целого комплекса упражнений, которые Полина про себя называла
"взбодрилка". К концу этой утренней разминки сонливость исчезала без следа.
Полчаса на уборку комнаты: нигде ни пылинки и вещи по местам. Привести себя
в порядок: душ и парадная одежда. На ежедневный сбор Академии полагалось
являться только в безукоризненно чистой белоснежной "парадке": брюки,
рубашка, китель, берет, сапоги и перевязь со шпагой.
В повседневной жизни Воины одевались не так строго, соблюдая всего
несколько правил: удобство, простота и опрятность. Обязательным элементом
была только стрела Тура.
На общем сборе глава Академии выслушивал отчеты дежурных и объявлял о
планах на день, о поощрениях и о наказаниях. Полину, как Новичка, пока
касалась всего одна фраза: "Остальные работают по собственному расписанию".
А "собственное расписание", которое, естественно, составлял Матвей, гласило,
что после завтрака ее ждут тренировки до седьмого пота, лекции, практические
занятия в лабораториях и... пэры1. Несмотря на все старания Полины, Матвей
почти каждый день находил причину для наказания. Это могло быть все что
угодно: недостаточная сосредоточенность на тренировке, небрежность в одежде,
беспорядок в комнате, пререкания, минутное опоздание. Но чаще всего Полине
влетало ни за что.
Когда оконную раму захлопнуло сквозняком так, что вылетело стекло,
Полина всего лишь стояла рядом. И она точно помнила, что перекрыла воду в
шланге. А в столовой она не спотыкалась на ровном месте: подножку ей
подставил Егор.
Сначала Полина обижалась и пыталась спорить, но Матвей быстро отучил ее
от этого, действуя по методу своего собственного наставника: одно возражение
приравнивалось к дополнительному часу подсобных работ.
За две недели у Полины не выдалось ни одной свободной минутки. К десяти
часам вечера - времени отбоя - она с ног падала от усталости. Но отбой был
понятием условным. После него не разрешалось шуметь, отрабатывать пэры и
обучать подопечных. Зато можно было заниматься самостоятельно, и, прежде чем
лечь спать, Полина тратила не меньше двух часов на выполнение заданий
Матвея - решала задачи и зубрила правила. И вот теперь ей предстояло
провести несколько часов одной, с расплывчатым указанием заняться
"чем-нибудь полезным".
Полина знала, что на это время Матвей планировал уроки в тренажерном и
фехтовальном залах и в бассейне, и решила придерживаться этого расписания.