"Александр Плонский. Только миг... (Мемуары старого профессора) " - читать интересную книгу автора

Теперь года прошли,
Я в возрасте ином,
И чувствую, и мыслюпо-иному.

Сергей Есенин
Иногда меня спрашивают, как я сумел в двадцать четыре года написать, а
в двадцать пять издать монографию "Пьезокварц в технике связи". Я,шутя,
отвечаю: "Это потому, что в младенчестве не знал, что такое соска".
Уверен, что в моей шутке заключена сермяжная правда: соска такое же
пагубное изобретение, как атомная бомба. Она отупляет ребенка, мешает ему
мыслить. Из-за нее человечество, возможно, потеряло столько талантов,
сколько невинных людей погибло в Хиросиме и Нагасаки.
С этим парадоксальным утверждением согласятся немногие, но если над ним
задумается хотя бы один из десяти моих читателей, я буду искренне рад.
Раннее младенчество мое было безмятежным. На выцветшем фотоснимке Ялта,
песчаный морской берег, счастливо улыбающаяся женщина с ребенком на руках,
рядом длинноволосый мужчина в пенсне - мои родители и я.
Поздний ребенок, да еще родившийся в таких муках, я до поры до времени
был любим и обласкан. Баюкая меня, мама напевала: "Сашок, Сашок, голубой
глазок...". Напротив нашего дома была колония беспризорных. Они, бывало,
подпевали: "Сашок, Сашок, золотой зубок...". Идиллия? Но продолжалась она
недолго.
Родители боялись избаловать меня, и уже в четыре года я читал, а если
ошибался, мама больно ударяла меня по костяшкам пальцев деревянной палочкой,
на которой чернилами было написано "палочка-выручалочка".
Надо полагать, я был непослушным ребенком. И для меня придумали
"страшилку". Если я капризничал, меня грозили отдать в комонес. Это
действовало безотказно. Я до сих пор вспоминаю загадочное слово "комонес"и
тот страх, который меня охватывал, когда его произносила мама.
В начале тридцатых наша семья переехала в Иваново. Помню парк, в
котором мы часто гуляли с дядей Мишей (он тогда жил с нами).
Лет пяти я испытал первую любовь. В моей памяти сохранился снимок, на
котором были запечатлены я и девочка, оба в одинаковых панамках,
напоминавших головные уборы английских полицейских, неимоверно серьезные и
сосредоточенные.
Любовь оборвалась трагически. Мы с подругой (имя ее стерло время) и,
конечно же, с дядей Мишей долго гуляли в парке. Мне захотелось помочиться
(более подходящего слова не нашел), но я героически терпел, стесняясь при
девочке признаться в своем постыдном хотении. В конце концов не выдержал
и... Нужно ли продолжать? Я не вынес позора и навеки расстался с любимой.
Что еще примечательного случилось со мной в то время? Меня пытались
учить музыке. Купили дешевую скрипку и нашли учителя. Под моим смычком
скрипка издавала душераздирающие вопли. Я мысленно затыкал уши, стараясь их
не слышать. А учитель удивлялся: "У тебя хороший музыкальный слух, почему же
ты так плохо учишься играть?". Вскоре со скрипкой было покончено. А на
пианино у родителей не было денег.
Затем меня попробовали научить немецкому языку. Договорились с знакомой
женщиной, немкой по национальности. Меня к ней приводили, а дальше
происходило следующее. Я жаловался, что болит голова, сердобольная немка
укладывала меня на диван. Мы оба были довольны. Мама вскоре разгадала эту