"Александр Плонский. "Летучий Голландец" проыессора Браницкого (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

причислить к фантастическим произведениям: больше оснований считать, что
он, непосредственно не принадлежа к фантастике, в свою очередь комплексно
сопряжен с нею, поскольку исследует мир человека, целеустремленно
пытающегося приблизить будущее.
Вот, кажется, и пришло на ум подходящее определение:
очерк-исследование. Любое исследование трудоемко, требует напряжения, а
потому может оттолкнуть любителя занимательного чтения. Вероятно,
некоторые, перелистав по инерции несколько следующих страниц, отложат
книгу с мыслью: ну, это уж лишнее!
Что ж, название "Плюс-минус бесконечность" не просто заимствовано у
одноименного рассказа, а обозначает спектр книги и соответственно -
читательский круг, на который она рассчитана. Я буду огорчен, если вам,
читатель, ничего в этой книге не понравится. И буду искренне удивлен, если
понравится все. "Летучий голландец", так сказать, на любителя... И все же
надеюсь, что кое-кому придется по сердцу Антон Феликсович Браницкий,
человек сложный, склонный к менторству, не всегда выдержанный... Главное в
этом очерке - портрет человека, в жизни которого нашлось место для
обыкновенного, неброского чуда...


1

Профессор Антон Феликсович Браницкий, изнывая от летней духоты,
перебирал бумаги на письменном столе. Временами он машинально массировал
лицо - побаливал тройничный нерв. "Ни черта не могут медики, - с
раздражением думал профессор. - Сижу на анальгине, а все ноет..."
Под конец учебного года, как всегда, накапливалась усталость. Скорее
бы ГЭК, кафедральный отчет, последнее заседание институтского совета - на
факультетский можно не пойти - и долгожданный отпуск... Ялта, милая
Ялточка! Домик на Чайной Горке, море...
"Опять эта рукопись из "Радиофизики", - поморщился Браницкий. -
Лежит. Давно надо было отослать на рецензию". Он перелистал рукопись и
поскучнел. "Здесь еще надо разбираться... Часа два уйдет... Поручить
Иванову? У него дел по горло с защитой... Ладно, вернусь из отпуска - сам
напишу, не откладывая. Да и куда больше откладывать, неудобно, ей-богу!"
Он почувствовал вялые угрызения совести и оправдался перед собой:
главное-то сделано, четвертую главу закончил, остались пустяки, монография
на выходе.
Зазвонил телефон. Сняв трубку, Браницкий услышал надтреснутый голос
главного бухгалтера Саввы Саввича Трифонова:
- Нехорошо получается, Антон Феликсович. По отраслевой - перерасход.
Вынужден доложить ректору.
Браницкий недолюбливал Трифонова. Вот и сейчас он мысленно представил
гладкую, блестящую, яйцевидной формы голову главбуха, вечно обиженное
выражение подслеповатых глаз, и ему стало совсем тошно.
- Ну и доложите, - сухо ответил он. - Ректору причина перерасхода
известна.
На днях Браницкому исполнилось шестьдесят. Юбилейное заседание совета
было, как никогда, торжественным. На застланном зеленым сукном столе
президиума росла стопа приветственных адресов, пламенела россыпь гвоздик.