"Александр Плонский. Бкдни и мечты профессора Плотникова (Научно-фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

шелохнулась.
- Простите меня, - опомнившись, пробормотал Булиш. - Сам не знаю, как
это получилось...
- Машинные штучки... - с неожиданной нежностью проговорила Дамура. -
Ах вы, негодник этакий, научились у своих компьютеров!
- Простите...
- Знаете, что? Попробуем еще раз. Только не торопитесь, должна же я
как следует разобраться. Возможно, я вас и прощу...


ВСЁ ДЛЯ СЧАСТЬЯ

В вестибюле института висит плакат: "Поздравляем аспиранта Иванчика с
успешной защитой кандидатской диссертации!"
Алексей Федорович остановился, прочитал, поморщился. Почему - и сам
не смог бы сказать.
Защита прошла как по заранее проложенным рельсам. Сухонький
профессор-механик был первым оппонентом - его пригласил Иванчик, несмотря
на вялое сопротивление шефа ("Ну какой он оппонент, ведь ничего не смыслит
в вашей тематике..."). Прочитанный им с подвыванием отзыв напомнил Алексею
Федоровичу здравицу.
Выступавшие больше говорили о заслугах Плотникова и его школы, чем о
достоинствах диссертации. Один так и сказал:
- Мы все знаем Алексея Федоровича, он не выпустит на защиту слабого
диссертанта!
"Ой ли..." - подумал Плотников с ощущением неловкости, даже какого-то
странного недовольства собой, словно именно им затеян весь этот ненужный
спектакль.
Он отчего-то вспомнил Стрельцова.
"Интересно, как там "Перпетуум-мобиле" со своими возвратно-временными
перемещениями? Ишь на что замахнулся! А теперь небось забросил науку:
непросто подняться после такого удара. Впрочем, я-то поднялся, а удар был
посильнее..."
Тернист был его путь в большую науку, хотя многим представлялось
обратное.
Плотникову не исполнилось и двадцати пяти, а одно из центральных
издательств уже выпустило его книгу. История ее возникновения такова. В
лаборатории научно-исследовательского института, где началась деятельность
будущего профессора, работал старшим инженером некий специалист с
образованием в объеме начальной школы - Зиновий Эммануилович Херец (такие
парадоксы в то время были еще возможны).
Мастер - золотые руки, шлифовщик кварцевых пластин высшей
квалификации, Зяма (так все его называли за глаза) отличался нетерпимостью
к молодым инженерам. В лаборатории установил жесткую монополию на
изготовление кварцев, да и кто мог с ним соревноваться в этом деле? Сам
Николай Михайлович Ковалев, начальник лаборатории, был вынужден считаться
с его капризами: Зяма умел и за горло взять, сказавшись больным, когда
позарез требовалось изготовить что-то уникальное.
У него накопилось множество секретов, хитрых приемов, которые он
тщательно оберегал от постороннего глаза.