"Александр Плонский. Бкдни и мечты профессора Плотникова (Научно-фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

мечтах, в воображении...
У него появились друзья-единомышленники, как и он помешанные на
авиации. И первая глубоко личная утрата тоже была связана с величественным
и беспощадным небом.
Все знают Александра Матросова, закрывшего телом вражескую амбразуру,
но лишь немногим известны имена сотен героев, совершивших такой же подвиг,
- слава избирательна. Все знают Алексея Маресьева, летчика, который после
ампутации ступней обеих ног продолжал воевать и сбил еще семь самолетов.
Но мало кто слышал имя летчика-штурмовика Валентина Цветкова. Он,
потеряв в бою ступни, тоже продолжал летать, пусть не на фронтовом ИЛ-2, а
на учебном самолете ПО-2 парашютно-планерного клуба.
Начальником летной части в парашютно-планерном клубе был мастер
парашютного спорта Владимир Кривой - летчик, что называется, от бога:
смелый, расчетливый и вместе с тем бесшабашный. Мог приземлиться если не
на пятачке, то уж на деревенской улице - точно.
Было в нем что-то от Валерия Чкалова. Уже став пожилым человеком,
Плотников понял: под бравадой скрывался комплекс неполноценности - на
фронт Кривого почему-то не брали, летать приходилось на "кукурузнике", и
это ему, пилоту божьей милостью!
И подумал тогда Алексей Федорович: какие же еще резервы были у нас в
той кошмарной войне, если обошлись на фронте без Володи!
На Кривого и Цветкова Алеша смотрел как на старших, а с лейтенантом
Толей Алексеевым, штурманом транспортного "Дугласа", подружился крепко.
20 августа 1944 года на подмосковном аэродроме близ станции
Силикатная в узком кругу праздновали День авиации, и Алеша участвовал в
двух групповых прыжках. Парашюты были новенькие, "ненадеванные", шелковые,
многоцветные - зрелище необычайно красочное. А вывозил парашютистов на
своем "Дугласе" Толя, тогда они и познакомились.
В те времена летчики не любили "зазря" прыгать с парашютом и по
возможности от этого отлынивали. Но одно дело - по принуждению, а другое -
по доброй воле. Толе прыжки понравились, и он стал наведываться к
парашютистам, благо военный аэродром располагался неподалеку - в Щербинке.
У Плотникова сохранилась выгоревшая фотография: Толя и он, оба в
гимнастерках, один с погонами, другой без. Сидят в обнимку. На Толе
фуражка с летной кокардой, на Алеше шлемофон. И еще такая деталь: в руке у
Алеши Толин пистолет ТТ.
Снимок сделан отцовским ФЭДом. Плотников помнил, как проявлял пленку,
печатал снимки...
Дней пять он не появлялся на аэродроме - хворал. И чувствовал себя
неловко, потому что была его очередь лететь за бензином.
Бензин добывали правдами и неправдами - в основном клянчили на
военных аэродромах. Алеша вначале не переносил запах авиационного бензина
- сладковатый, въедливый, тошнотворный. Затем привык и даже стирал в ведре
с бензином доставшиеся невесть от кого синие бостоновые галифе. А запах
бензинового выхлопа с самого начала казался ему волнующе привлекательным.
Автомобильный выхлоп совсем другой, резкий, удушающий.
В фюзеляже ПО-2 имелся грузовой отсек. В него как раз помещалась
бочка. Управлялись с ней вдвоем - летчик и подсобная сила, роль которой в
тот раз должен был играть Плотников, если бы не заболел...
Поправившись, Алеша поехал на аэродром. Первым делом спросил: