"Александр Плонский. Победит сильнейший (Журнал "Вокруг света")" - читать интересную книгу автора

атмосферу. Спуск неизбежно сопровождался многократной перегрузкой,
обгорала обшивка - в иллюминаторы било пламя. Впрочем, верхний слой
корпуса специально предназначался в жертву огню.
В начале двадцать первого века стали применять термопарное охлаждение
космических судов. Но для легких космопланов, которые по размерам и массе
почти не отличались от спортивных самолетов, такой способ не годился.
Пришлось разработать иную, более сложную, стратегию спуска.
Коридор входа в атмосферу напоминал здесь зигзагообразную траекторию
лыжника-слаломиста (отсюда и произошло название "космический слалом").
Спуск космоплана можно также сравнить с порханием осеннего листа,
падающего с ветки дерева. Войдя в атмосферу с выключенным мотором и
выпущенными крыльями, космоплан становится планером. Он ныряет в плотные
слои атмосферы и сразу же выныривает, но на несколько меньшей высоте.
Снова погружается в атмосферу и опять делает "горку". Так, нырок за
нырком, космоплан теряет высоту, не перегреваясь и не испытывая
значительных перегрузок.
И вот тут-то проявляется искусство пилота: чем меньше "порханий"
совершит "осенний лист" и чем ближе окажется последнее из них к заданному
месту приземления, тем быстрее закончится спуск.
Петр Черноруцкий владел искусством слалома в совершенстве. Он выполнял
меньше "порханий", чем любой из его соперников, рассчитывая и преодолевая
коридор входа так, чтобы все время оставаться на грани максимально
допустимых перегрузок. К тому же Петр приземлялся "в одно касание",
планируя до момента посадки. Большинству же спортсменов приходилось
дотягивать к финишу на моторе, теряя дорогие минуты.
...Щелчок - выпущены крылья. Рука привычно ложится на штурвал. Взгляд
сквозь алмазное стекло. Наперерез, в почти отвесном падении, - желтая
молния!
"Катастрофа? - обожгло мозг. - Или... Неужели решил напролом? Безумие!"
Петр дал сигнал общей тревоги - впервые за свою спортивную жизнь. И тут
же увидел черную молнию, сверкнувшую вслед за желтой.


Близилось к концу ожидание. Болельщики давно закончили навигационные
расчеты. Заключали пари, как когда-то на скачках. То, что первой
приземлится черная "десятка", ни у кого не вызывало сомнений. Страсти
разгорелись вокруг того, кто окажется на втором месте, завоюет титул
чемпиона. Из уст в уста передавали шутку, что чемпионская медаль нынче не
золотая, а лишь позолоченная, как пресловутая пилюля...
Менее искушенные наслаждались иллюзией космического полета, лунными
ландшафтами, багровыми облаками Марса: полиэкраны были щедры на зрелища.
Но вот они разом ослепли, пригасли, затем засияли матовой белизной.
Невидимый Арго задышал в уши болельщикам:
- Внимание, внимание! Совершает посадку... - Пауза, потом недоуменно: -
Совершает посадку Петр Черноруцкий, стартовый номер З!
С полиэкранов навстречу зрителям уже несся под разными ракурсами
васильковый космоплан чемпиона. Беззвучно скользнув по пластобетону
посадочной полосы, он замер вблизи центральной трибуны.
Не прошло и минуты, как приземлился серебряный призер Виктор Яншин на
фиолетовой "девятке". Спустя три минуты стал известен обладатель бронзовой