"Александр Плонский "По ту сторону Вселенной" (Научно-фантастический роман)" - читать интересную книгу автора

- Постойте, - поразился Председатель. - Вы знакомы с теорией
дисбаланса?
- Первый раз слышу.
- А имя Стром вам о чем-нибудь говорит?
- Ровным счетом ни о чем. Кто он?
- Что-то невероятное... - прошептал Председатель, так и не ответив на
вопрос.
Он был ошеломлен. Люди, находившиеся на противоположных полюсах - науки
и искусства, - даже не знавшие друг друга, каждый по-своему говорили об
одном и том же!
Человек без имени - Председатель Всемирного Форума - склонился к
Джонамо и бережно коснулся ее руки.
- Какие холодные у вас пальцы... И какие тонкие...
- Так что вы от меня хотите?
- Не знаю. Пока ничего не знаю. Мне нужно время, чтобы осмыслить наш
разговор. Мы его еще продолжим...
Когда через месяц Председатель пожелал встретиться с Джонамо вновь,
оказалось, что ее нет на Мире.

13
Сумерки богов
Обдумав слова Председателя, Джонамо распознала в них искреннее
беспокойство за судьбу человечества. И в этом они были, бесспорно, не
противниками, а единомышленниками, только одну и ту же цель трактовали
по-разному. Кто же из них прав?
В эти дни она с еще большим вдохновением предавалась музыке. Ее игра
становилась все более раскованной, импровизационной, психологически
отточенной. И не Джонамо исполняла музыку, а музыка исторгалась из ее души,
все чаще минуя сознание.
При первом прикосновении к клавишам пианистка переставала принадлежать
себе. Она не ведала, что именно будет играть, да и не было у нее разученных,
повторяющихся хотя бы единожды вещей. Джонамо даже не прислушивалась к
звукам, они лились сами собой. Перед ней раскрывался совершенно особый, не
имеющий обыденных аналогов чувственный мир с неожиданными, глубокими,
полными дотоле неразгаданного смысла образами. И смысл этот становился ей
ясен, обогащал ее высшей мудростью.
Разговор с Председателем еще более обострил и без того феноменальную
способность восприятия рожденных музыкой образов. А может, не рожденных
самой музыкой, лишь познанных через ее посредство?
- Ты губишь себя, доченька, - вес сильнее тревожилась мать. - Посмотри,
как похудела, светишься словно облачко на закате, на глазах таешь!
И Джонамо, действительно, достигла такого творческого накала, за
который расплачиваются жизнью...
В тот памятный вечер она испытывала необычайный, даже для последних
дней, подъем. Не слыша аплодисментов, прошла к роялю, замерла над
клавиатурой, и... огромный, страшный, чужой мир разверзнулся перед нею.
Пепельно-серое, низкое нависшее небо. Буйно и беспорядочно разросшиеся
кустарники. Местами сквозь нагромождение побегов проступают оплавленные
остовы зданий. Запустение, холод небытия во всем...
А на первом плане - прекрасное женское лицо с насмешливыми и