"Сергей Николаевич Плеханов. Заблудившийся всадник" - читать интересную книгу автора

Ильин направил свет фонаря вправо и увидел миловидную девушку в светлой
кофте с длинными рукавами и темной юбке до пят. На темно-русых волосах
невесть как держалась крохотная кружевная шляпка. Даже при неверном
освещении было видно, что лицо незнакомки стремительно пунцовеет. Длинные
тонкие пальцы нервически теребили кисейный платочек.
Из темноты послышалось довольное покрякивание малинового франта. Рядом
с Ильиным пробормотал что-то нечленораздельное невидимый бородач, но тон его
был явно неодобрительный.
- Прошу пардону, - сказал Ильин и отвел фонарь в сторону. - Теперь и
мне, наверное, пора объявиться.
Осветив себя, он с полминуты молчал, давая товарищам по несчастью время
оценить его наряд. Потом выключил фонарик и сказал:
- Насколько я понимаю, общество довольно разношерстное. Однако, надо
полагать, совместными усилиями мы разберемся в происходящем.
Бородач шумно вздохнул и прошагал в угол, зашуршал соломой. Щеголь в
парике веско добавил:
- Не извольте сомневаться. Разберемся. Как бог свят, полдеревни
перепороть велю... Ракалии!
- Фи, какой вы... - Девушка запнулась, явно подыскивая определение: -
Плантатор!
Ильина вдруг осенило, с чего надо начинать, и он, не дав Овцыну
возразить его соседке, спросил, поперхнувшись с непривычки на обращении:
- М-милостивая государыня, вы бы очень обязали нас, если б сказали,
какой сегодня день, месяц и год.
- Если вы всерьез... - В ее голосе послышалось недоумение. - Ах, я так
фраппирована всем этим... Ну хорошо, если вам угодно: 7 июня 1869 года.
- Что? - завопил франт. - Вы, матушка, в своем ли уме? Нынче одна
тысяча семьсот пятьдесят пятый год от Рождества Христова. И не седьмое, как
вы изволили выразиться, а восьмое иуния...
- Свят-свят-свят еси боже богородицею помилуй нас, - заполошно проревел
из угла бородач. - Затмение на вас враг человеческий наслал. Девятый божиим
изволением день иуния месяца. Лето же от сотворения мира седмь тысящ двести
шестое.
- То бишь... - на минуту задумался Ильин, - тысяча шестьсот девяносто
восьмой год.
- Справедливо глаголешь - от воплощения бога-слова год верно назвал. Но
тако латины и люторы ереселюбивые лета исчисляют...
- Позвольте, драгоценнейший... как вас звать-величать, - начал Ильин.
- А Ивашкой Онисимовым сыном кличут, из посадских я...
- Какого ж такого посада? - подал голос Овцын. - Где тут у нас посады?
- С Сумского посада, с Беломорья, милостивцы, от отцов Соловецких
пробирахомся, - смиренно сказал бородач.
- Следовательно, Иван Анисимович? - нетерпеливо осведомился Ильин.
- Да бог с тобой, - даже в темноте было понятно, с каким выражением на
лице говорил Ивашка. - Нешто мы боярского роду али бо от купецтва
происходим...
- Ну-ну, - попечительным тоном произнес Ильин. - Что ж мы тут,
происхождением козырять станем?
- А вы, простите за любопытство, из какого сословия будете, Виктор
Михалыч? - вмешался Овцын.