"Аманда Плейтелл. Грязные игры " - читать интересную книгу автора

когда газету разрывают на части, попросту невозможно. Поэтому либо я остаюсь
и делаю газету такой, какой я ее вижу, либо увольняюсь. Это мое последнее
слово.
- Хорошо, хорошо, - закивал Дуглас. - Положись на меня, Джорджина, я
все улажу. Тебе дадут зеленый свет. "Санди" крепко стоит на ногах. Возможно,
не все у нас еще гладко, но мы на верном пути. Тираж растет из года в год,
реклама приносит нам все больше денег. Лишь одно я бы тебе посоветовал: будь
построже с сотрудниками. Не забывай ни на минуту - лучше внушать страх, чем
быть любимым.
- Только не надо пичкать меня цитатами из Макиавелли, Дуглас, -
отмахнулась Джорджина. - Ваши воззрения на власть мне и так хорошо известны.
Кстати, если уж на то пошло, то Макиавелли говорил также, что самая
эффективная политика борьбы с заговорщиками - это такая политика, которая не
вызывает ненависти.
- Ты ведь знаешь, насколько я на тебя полагаюсь, - продолжил Дуглас,
как будто не слышал ее реплики. - В нашем деле безграничное доверие -
редкость. Прошу тебя, давай оставим все как есть. Не увольняйся. Не бросай
нас. - В его голосе прозвучали умоляющие нотки.
Дуглас ничуть не покривил душой. Джорджина работала у него уже семь лет
и была одной из немногих, кому он полностью доверял. Он действительно привык
во всем на нее полагаться, зная, что она не подведет его. Да и журналистское
чутье было у нее отменное.
Но Джорджина явно устала, и это ощущалось во всем. И виной тому была не
только утомительная, на износ, работа в "Санди трибюн", но - и куда в
большей степени - постоянные происки Шэрон.
- Может, будет лучше, если вы передадите мои функции Шэрон? -
предложила Джорджина. - Воскресный выпуск прикроете полностью и тем самым
деньги сэкономите. А "Дейли" будет выходить ежедневно, - закончила она со
вздохом.
- Я же тебе сто раз объяснял, почему это невозможно, - терпеливо
напомнил Дуглас. - Чтобы выпускать "Санди трибюн", у Шэрон не хватает ни
класса, ни мозгов. Это ведь совсем не то, что "Дейли", да и читатель у
"Санди" другой. Только тебе это по плечу. Я ни за что не стану рисковать
судьбой газеты. И тебя, Джорджина, мне никто не заменит.
Выпив два бокала шампанского, Джорджина наконец сменила гнев на
милость.
- Ладно, останусь, но с одним условием, - сказала она. - Я выпускаю
"Санди трибюн" и определяю всю ее издательскую политику. Если мне снова
будут вставлять палки в колеса, я уйду. Давайте назначим срок - два месяца.
Если к тому времени вы не разрубите этот узел, я уволюсь. И поверьте,
Дуглас, я слов на ветер не бросаю. - Немного помолчав, она продолжила: - Да,
и вот еще что. Тревор Стивенс прозрачно намекал, что не прочь назначить меня
главредом "Санди глоуб". Наверное, я завтра позвоню ему и скажу, чтобы он на
меня не рассчитывал. Пока, во всяком случае.
- Господи, да как ты только подумать могла, чтобы перейти к этому
убожеству! - взорвался Холлоуэй. - За последние полгода они потеряли больше
читателей, чем партия тори - своих сторонников на последних выборах. Нет, ты
сегодня же перезвони Стивенсу и откажись наотрез.
Он протянул руку к стакану с водой и как бы ненароком посмотрел на
часы. Джорджину это взбесило.