"Виктория Платова. Смерть в осколках вазы Мэбен (Том 2)" - читать интересную книгу автораотойти и раствориться в толпе. Я хотела попрощаться с ним, но его уж и след
простыл. Интересно, почему он теперь не выступает, неужели думает, что молодых будут слушать гораздо охотнее, чем его? - С кем это ты сидела? - спросил Герт, когда я вывела машину на дорогу. - Что за тип? - Это же Старый рокер, - усмехнулась я, - только не говори, что ты его не узнал. - Иди ты! - не поверил Герт. - Скажешь тоже - Старый рокер! Да он пропал куда-то несколько лет назад. И ни слуху ни духу. С чего бы ему теперь объявиться? - А я тебе говорю, что это был именно он, а не кто-то другой. Со зрением у меня пока в порядке. Да и, согласись, его трудно перепутать с кем-либо. - Однако, - Герт почесал подбородок. - А я с ним не успел даже поздороваться. И как быстро он пропал. Я только подошел, и он слинял куда-то. - В этом ты прав, - я остановила машину, - мне тоже показалось странным, что он так быстро исчез и даже не попрощался. Хотя у людей ведь бывают самые разные странности. - Ладно, подруга, - Герт выбрался из машины, - не забивай себе голову. Считай, что это еще один нелепый эпизод в твоей биографии. А еще лучше забудь об этой встрече, и все. - Наверное, я так и сделаю, - согласилась я. *** Тарарам, который творился в нашей редакции, можно было сравнить разве что со стихийным бедствием, причем вселенского масштаба. Орали и возмущались все разом. Вернее, орали несколько человек, а остальные поддерживали их из солидарности. Илья Геннадьевич Пошехонцев с трудом, надо признать, выдерживал нападки коллег. А как же! Сенсация сама плыла в руки, а он со своим глупым упрямством тормозил материал. Вот и пришлось сотрудникам напрягать голосовые связки, отстаивая справедливость. - Нет, ну вы только посмотрите, - ораторствовал Гера Газарян, поддерживаемый коллегами, - какой отличный материал мог бы выйти. Ирочка взяла чудесное интервью, но почему-то Илья Геннадьевич, - последовал неопределенный и не слишком приличный жест в сторону главного, - запрещает нам это. С какой, спрашивается, стати? Я могу еще понять, что нам был сделан заказ, - он сделал неопределенный, но более приличный жест в мою сторону, - и мы его выполняли. Но произошло убийство, даже два, и теперь уже все газеты опубликовали сенсационные новости, а наша никак не раскачается. И почему мы, спрашивается, должны плестись за всеми, словно паралитики? А Лилька, между прочим, тоже материал готовила, скандальный. Так ведь и он не прошел. Скажите на милость, что еще за весталка такая объявилась, что о ней запрещено говорить, что еще за жена Цезаря, на которую не может упасть даже тень подозрения? - Подожди, Гера, - остановил его Павел Николасвич Сверчков, серьезный мужчина и серьезный автор, который только по ошибке задержался в нашей газетке. - Пусть Илья Геннадьевич объяснит нам ситуацию. Про заказчика, |
|
|