"Виктория Платова. Смерть в осколках вазы Мэбен (Том 2)" - читать интересную книгу автора

отойти и раствориться в толпе. Я хотела попрощаться с ним, но его уж и след
простыл. Интересно, почему он теперь не выступает, неужели думает, что
молодых будут слушать гораздо охотнее, чем его?
- С кем это ты сидела? - спросил Герт, когда я вывела машину на
дорогу. - Что за тип?
- Это же Старый рокер, - усмехнулась я, - только не говори, что ты его
не узнал.
- Иди ты! - не поверил Герт. - Скажешь тоже - Старый рокер! Да он
пропал куда-то несколько лет назад. И ни слуху ни духу. С чего бы ему
теперь объявиться?
- А я тебе говорю, что это был именно он, а не кто-то другой. Со
зрением у меня пока в порядке. Да и, согласись, его трудно перепутать с
кем-либо.
- Однако, - Герт почесал подбородок. - А я с ним не успел даже
поздороваться. И как быстро он пропал. Я только подошел, и он слинял
куда-то.
- В этом ты прав, - я остановила машину, - мне тоже показалось
странным, что он так быстро исчез и даже не попрощался. Хотя у людей ведь
бывают самые разные странности.
- Ладно, подруга, - Герт выбрался из машины, - не забивай себе голову.
Считай, что это еще один нелепый эпизод в твоей биографии. А еще лучше
забудь об этой встрече, и все.
- Наверное, я так и сделаю, - согласилась я.

***

Тарарам, который творился в нашей редакции, можно было сравнить разве
что со стихийным бедствием, причем вселенского масштаба. Орали и
возмущались все разом. Вернее, орали несколько человек, а остальные
поддерживали их из солидарности.
Илья Геннадьевич Пошехонцев с трудом, надо признать, выдерживал
нападки коллег. А как же! Сенсация сама плыла в руки, а он со своим глупым
упрямством тормозил материал. Вот и пришлось сотрудникам напрягать
голосовые связки, отстаивая справедливость.
- Нет, ну вы только посмотрите, - ораторствовал Гера Газарян,
поддерживаемый коллегами, - какой отличный материал мог бы выйти. Ирочка
взяла чудесное интервью, но почему-то Илья Геннадьевич, - последовал
неопределенный и не слишком приличный жест в сторону главного, - запрещает
нам это. С какой, спрашивается, стати? Я могу еще понять, что нам был
сделан заказ, - он сделал неопределенный, но более приличный жест в мою
сторону, - и мы его выполняли. Но произошло убийство, даже два, и теперь
уже все газеты опубликовали сенсационные новости, а наша никак не
раскачается. И почему мы, спрашивается, должны плестись за всеми, словно
паралитики? А Лилька, между прочим, тоже материал готовила, скандальный.
Так ведь и он не прошел. Скажите на милость, что еще за весталка такая
объявилась, что о ней запрещено говорить, что еще за жена Цезаря, на
которую не может упасть даже тень подозрения?
- Подожди, Гера, - остановил его Павел Николасвич Сверчков, серьезный
мужчина и серьезный автор, который только по ошибке задержался в нашей
газетке. - Пусть Илья Геннадьевич объяснит нам ситуацию. Про заказчика,