"Виктория Платова. Смерть в осколках вазы Мэбен (Том 1)" - читать интересную книгу автора

этот идиот ошибся, меня здесь не ждали.
- Ну что ты, что ты, - замахал руками Пошехонцев, наконец приходя в
себя. - Все правильно, я тебя звал.
- И за каким... В смысле, зачем?
- За этим, как его... - Илья изобразил бурную мыслительную
деятельность. - Да ты садись, садись, чего стоя разговаривать.
- Сесть всегда успею.
- Присаживайся, Леда. - В голосе Пошехонцева стали проскальзывать
просительные нотки - верный признак, что хочет сказать какую-то гадость. -
Поговорить надо.
С этими словами он покинул свое насиженное местечко и с трудом
выбрался из-за стола. Я придвинула стул и уселась. Закинула ногу на ногу и
вытащила из пачки, лежащей на столе, длинную коричневую сигаретку.
- "More". Когда ты перестанешь быть пижоном, Илюша?
- Сразу уж и пижоном. - Пошехонцев почесал свой длинный нос и
придвинул свой стул поближе к моему. - У меня к тебе дело.
- Выкладывай.
- Только пообещай, что не откажешься.
- Не могу, Илюшенька, пока не знаю, в чем оно заключается.
- Дело... - Илья покрутил головой. - Дело в материалах, что
представляет наша газета.
После этого он надолго замолчал, заблуждал глазками по своему любимому
кабинетику, словно проверяя, все ли на месте, и все ждал, что я начну
задавать вопросы. Но я молчала, как партизан на допросе, и тоже занялась
визуальным осмотром редакторского места обитания..
Кабинет, надо сказать, был под стать своему хозяину, то есть
неряшливый, заляпанный и захламленный сверх всякой меры. Стол мог смело
конкурировать со столиком самой грязной привокзальной забегаловки: те же
липкие круги, те же крошки, те же обрывки бумаги, те же тарелки с
недоеденными бутербродами. Отличие составлял лишь компьютер, примостившийся
на краешке стола, Да пластиковые папки с бумагами.
Кроме живописного стола, в кабинете также стояли стулья, когда-то
новые, с добротными кожаными сиденьями, но постепенно утратившие весь свой
лоск и выглядевшие теперь весьма непрезентабельно. Так же отвратно выглядел
и раздолбанный диван, на котором главный редактор проводил время после
обеда, а также нередко захватывал и ночи, пытаясь наладить свою личную
жизнь. Сомнительное ложе делили с ним многие журналистки нашей редакции, но
с появлением в жизни Пошехонцева Лильки большинство ночей диванчику
приходилось коротать в одиночестве.
Еще в кабинете имелись несколько шкафов с незакрывающимися дверцами и
железный обшарпанный сейф, в котором Илья хранил экземпляры своего детища
за предыдущий год. С наступлением нового года слежавшиеся страницы
отправлялись к своим соседям за диван. Пыльная ваза - подарок какого-то
ярого почитателя, на подоконниках несколько горшков с окаменевшей землей и
чахлыми кустиками неизвестной породы, большой деревянный фрегат на одном из
шкафов. Морская поделка была преподнесена Пошехонцеву на юбилей нашим
местным умельцем Сергеем Воронцовым.
Дядя Сережа умел и мог починить все, что угодно. В редакции он
появился после того, как вышел в отставку. Во время службы отвечал за
выпуск корабельной газеты, а также числился спецкором сначала газеты