"Виктория Платова. Победный ветер, ясный день (Том 2)" - читать интересную книгу автора

завораживающим одновременно. Маслобойщиков стоял на коленях перед мертвым,
распластанным на столе телом. Волосы на голове мэтра зашевелились, а
семинаристская, жесткая, как веник, борода встала колом. Мэтр хватал воздух
скрюченными пальцами и голосил, как последняя плакальщица на сельском
погосте. Капитан Целищев и Гжесь жались у стены.
- Сделайте что-нибудь, - жалобным голосом попросил у Гжеся капитан. -
Ведь кончается человек... Может, ему водички, а?
- Ничего. Если что и кончится, так только текст. Это, видите ли,
монолог короля Лира, - флегматично заметил Гжесь. - Он не очень длинный, но
еще минуту потерпеть придется.
И действительно, ровно через минуту, обрубив фразу на полуслове,
Маслобойщиков уронил голову на грудь и затих. Но не прошло и нескольких
мгновении, как он снова вздернул бороду и обвел присутствующих победным
взглядом.
- Да-а... Талант не пропьешь! - заключил он.
- Вы того... - пролепетал, с трудом приходя в себя, капитан Целищев. -
Пожилой человек, а устраиваете... Нехорошо...
Морг все-таки, а не цирк-шапито. Узнаете покойную?
- Подойди сюда, друг мой, - Маслобойщиков подозвал Гжеся слабым
голосом монарха, умирающего от гемофилии. - И ты, Елена. Проститесь с
актрисой. Без нее театр опустеет, и лишь ветер воспоминаний будет бродить
по пыльным кулисам.
Там, где еще совсем недавно слышалось ее прерывистое учащенное
дыхание...
- Значит, вы признаете в покойной гражданку Филипаки? - Грубый
солдафон Целищев самым бесцеремонным образом прервал полет поэтической
мысли Гавриила Леонтьевича.
- Да. Это она.
Гжесь коротко кивнул головой, а Лена закусила губу, чтобы не
расплакаться. Это действительно была Афина. Прикрытая казенной простыней,
она казалась еще миниатюрнее, чем была при жизни, еще беспомощнее. Левая
половина ее лица была стесана, очевидно, вследствие удара о землю, на виске
зиял небольшой пролом, но правая сделалась еще привлекательнее: сходство с
древнегреческой статуей, почти " неуловимое при жизни, стало теперь
абсолютным. Ежедневная изматывающая борьба за выживание закончилась, теперь
можно и передохнуть. А передохнув, отправиться в свой собственный,
краснофигурный, растрескавшийся мир и снова стать силуэтом на вазе. Лене на
мгновение показалось, что и похорон-то никаких не будет, что бедняжку Афу
Филипаки просто закроют досками, как скульптуру в Летнем саду: на долгую,
бесконечно долгую зиму.
Она до сих пор не могла понять, каким образом Афа прибилась к бродячей
труппе Маслобойщикова. Со Светаней, Гжесем да и с ней самой все было ясно.
Но Афа!..
Нельзя же в самом деле считать достаточным основанием недолгую работу
в ТЮЗе под началом мэтра. А постылое джусерство, все эти ежедневные
унизительные рейды по электричкам!.. У них было слишком мало времени, чтобы
сблизиться по-настоящему, и теперь Лена жалела об этом. Нет, она успела
кое-что узнать об Афине, но это "кое-что" складывалось из случайно
оброненных фраз, из интонаций, из собственных Лениных догадок и
умозаключений.