"Чарльз Плэтт. Человек из кремния" - читать интересную книгу автора

невысоким пожилым человеком с розовой лысиной, окаймленной венчиком редких
седых волос. Застенчивый и незаметный, он был просто-таки богом в
отношении всяческой машинерии. Частенько Розалинде казалось, что системы
просто-напросто склоняются перед его авторитетом и слушаются малейшего его
прикосновения.
Конечно, это был сущей ерундой, однако, чем больше времени проводила
она в лаборатории, тем сильней каждая лабораторная мелочь, казалось,
приобретала свой характер, вытесняя из жизни Розалинды друзей и заменяя
их. Порой она ловила себя на том, что разговаривает с оборудованием -
хвалит за точную работу, ругает за непослушание...
Для человека, верящего в науку, такое поведение более чем странно, и
все же месяц от месяца Розалинда становилась все суевернее. Находя в
чем-либо дурное предзнаменование - если, скажем, сочетание людей и
оборудования не было БЛАГОПРИЯТСТВУЮЩИМ в некоем мистическом смысле,
которого она даже не могла бы объяснить словами - она отменяла очередной
эксперимент без малейшего сомнения. Бремя ее ответственности стало столь
тяжким, что нести его она могла лишь руководствуясь исключительно
собственной интуицией.
Тем вечером - теплым летним калифорнийским вечером - обстановка
БЛАГОПРИЯТСТВОВАЛА. Розалинда стояла у стального резервуара - высокая
женщина тридцати с небольшим лет, с живыми серыми глазами и темными
волосами, аккуратно забранными назад. Самообладание и чопорная осанка -
продукт старого, почтенного ист-костского пансиона благородных девиц - не
позволяли выказывать внутренней тревоги.
Она ждала, и Ганс Фосс ждал вместе с ней. Баттеруорт готовился к
эксперименту. Он сидел в кресле за пультом управления, голову его
закрывало полушарие обзорного шлема, а руки лежали в уолдо - металлических
перчатках с датчиками давления и движения.
- Готов, - наконец сказал он.
Розалинда включила свой регистратор рабочего времени. Он действовал,
как "черный ящик" в самолете, регистрируя реально-временной статус более
двух сотен ключевых компонентов. Полиция компании хорошо понимала, что эта
информация годится разве что для архивов в подвале, однако
экспериментальные результаты проекта "Лайфскан" уже давно не попадали в
официальные отчеты.
- Похоже, все в порядке, - сказал Баттеруорт. - Начинаю снимать слой.
Розалинда приникла к смотровому стеклу на боку резервуара. Внутри
было примерно -170 по Цельсию, и стекло изнутри было усеяно крошечными
кристалликами льда. Металлические зажимы держали серый комок ткани
величиной с детский кулачок, искрящийся в свете двух галогенных ламп.
Бритвенно-тонкий красный луч лазерного скальпеля врезался в плоть. Сотни
тонких, точно паутинки, сверкающих зондов медленно пошли вниз - так
медленно, словно тонули в масле. Нежно касаясь образца ткани, они
присасывались к нему, готовясь дать ответы на все манящие тайны его
клеток.
Луч лазера, повторяя движения рук Баттеруорта в микроскопическом
масштабе, скользнул вперед, бережно срезая слой клеток, точно снимая со
сливы до прозрачности тонкую шкурку. Металлические зажимы тонкие, словно
булавки, подняли "шкурку", и следующая серия зондов принялась исследовать
ее обратную сторону, воплощая информацию в цифры и передавая их из