"Леонид Платов "Летучий голландец" уходит в туман" - читать интересную книгу автора

Конечно, Шубин не мог считать себя знатоком в живописи. И все же ясно
было, что художник в чем-то поднапутал.
Он хотел спросить об этом доктора, но раздумал. Слишком болела голова,
чтобы толковать о картинах.
- Где бы мне положить вас? - в раздумье сказал врач. Он остановил
проходившего через кают-компанию молодого человека. - Где нам положить
нашего пассажира? В кормовой каюте? Ключ у тебя?
- Ты в уме, Гейнц? Как у тебя язык повернулся? Уложи лейтенанта на
койке штурмана. Сейчас его вахта.
- Да, правильно. Я забыл.
Только вытянувшись во весь рост на верхней койке, Шубин почувствовал,
как он устал.
Через шесть часов мнимого Пирволяйнена встретят на берегу, обман будет
раскрыт. Неважно. Расстреляют ли сразу, начнут ли гноить в застенке для
военнопленных - Шубин не хочет сейчас думать об этом. Выяснится еще бог
знает когда - через шесть часов. А пока - спать, спать!
- Завидую вам, - сказал доктор, стоя в дверях. - Третий год сплю только
со снотворными.
Завидует? Знал бы он, кому завидует!
Уже погружаясь в сон, Шубин неожиданно дернулся, будто от толчка. Не
разговаривает ли он во сне? Стоит пробормотать несколько слов по-русски...
Нет, кажется, он только храпит. А храп - это не страшно. Храп - вне
национальной принадлежности.
Койка чуть подрагивала от работы моторов. Вероятно подводная лодка
двигалась уменьшенными ходами. Это убаюкивало.
Шубин вспомнил Шурку Ластикова, его круглое наивное лицо и удивленный
вопрос: "Откуда вы-то знаете про страх?"
Он так и заснул, улыбаясь этому уютному, бесконечно далекому
воспоминанию.
Через полчаса доктор зашел проведать пациента и, стоя у койки,
подивился крепости его нервов. Каков, однако, этот Пирволяйнен! Сбит в бою,
тонул, чудом спасся, и вот лежит, закинув за голову мускулистые руки, ровно
дышит, да еще и улыбается во сне...


НА БОРТУ "ЛЕТУЧЕГО ГОЛЛАНДЦА"


1

Шубин улыбался во сне.
Он спал так безмятежно, будто находился не среди врагов, не на немецкой
подводной лодке, а в своем общежитии на Лавенсари. Словно бы вернулся из
очередной вылазки в шхеры, сказал несколько слов Князеву, зевнул и... такой
богатырский сон сковал его, что он и не слышит, как бегают, суетятся, стучат
когтями крысы за стеной.
Не спи, проснись, гвардии старший лейтенант! Тварь опаснее крысы
возится сейчас подле твоей койки.
Все же, видно, что-то бодрствовало в нем, как бы стояло на страже. Он