"Леонид Платов. Безупречный минер" - читать интересную книгу автора

- Кого шукаешь, мальчик? - Грудью вперед выплыла из дверей молодая
санитарка, очень веселая и такая лупоглазая, что можно было принять ее за
краба-красняка.
Озираясь по сторонам - дёру бы дал, если бы не эти костыли, - Мыкола
пробурчал:
- Була тут... кныжку читала...
- А, ухажер пришей! До нашей Надечки ухажер пришел! - радостно, на весь
коридор, заорала санитарка.
Ну и голос, пропади ты вместе с ним! Граммофон, а не голос!
Мыкола начал было уже разворачиваться на своих костылях, но
громогласная продолжала неудержимо болтать:
- В палате Надечка твоя, в палате! Консилиум у нее. Ты думаешь, она
какая, Надечка? Про нее в газетах пишут. Умерла было раз, потом обратно
ожила. Клиническая смерть называется.
Она произнесла "клиническая" с такой гордостью, будто сама умерла и
ожила. Мыкола совсем оробел. Стоит ли связываться с такой девчонкой? Еще от
главного врача попадет. Консилиум! Клиническая! Видно по всему, цаца
большая.
Но вечером, ужасно конфузясь, он в третий раз притопал к дверям женской
палаты, хотя знал, что это запрещено.
Вообще-то Мыкола не интересовался девчонками. В окружавшем его еще
необжитом, таившем так много радостных неожиданностей, разноцветном мире
было кое-что поинтереснее на его взгляд: море, например, военные корабли,
рыбалка.
Но "клиническая" Надечка бесспорно выгодно отличалась от других
девчонок. Умерла и ожила! Это надо было суметь. И ведь он тоже умирал и
ожил. Это в какой-то мере сближало их.
Девочка сидела на подоконнике откинувшись, с книгой в руках.
Сегодня она встретила Мыколу по-хорошему.
- Флоренс и Уолтер полюбили друг друга! - радостно объявила она.
Мыкола понятия не имел, кто эти Флоренс и Уолтер, но, будучи вежливым
малым, одобрительно покивал:
- Цэ добрэ.
Вслед за тем выяснилось, что Надя больна бронхиальной астмой.
- Вдруг мои бронхи сужаются. И тогда не хватает воздуха. Как рыбе на
берегу, понимаешь?
Это-то он мог понять. Понавидался рыб на палубе и на берегу.
Часто ли бывают приступы? Ая-яй! По пять-шесть в день? Он сочувственно
поцокал языком.
- В больнице реже, - утешила его Надя. - Здесь лечат меня. Еще то
хорошо, что во время приступа никто не причитает надо мной. А дома мать
встанет у стены, смотрит и плачет. На меня это действует.
Вроде бы невежливо спрашивать у человека: "Ну, а как вы умирали?" Но
Мыкола рискнул спросить.
- О! Это на операционном столе было. - Надя беспечно тряхнула
волосами. - К астме не имеет отношения. Я и не помню, как было. Лишилась
сознания, сделалась без пульса, Мне стали массировать сердце, делать уколы и
искусственное дыхание. Три минуты была мертвая, потом ожила.
Она посмотрела на Мыколу, прищурясь и немного вздернув подбородок.
Все-таки она задавалась, хоть и самую малость. Впрочем, кто бы не задавался