"Леонид Платов. Вилла на Энсе (Аромат резеды)" - читать интересную книгу автора

насыщенные запахом резеды, сменились резким ветром, который все яростнее
завывал вокруг.
Гнулись верхушки деревьев. Со скрипом и стоном раскачивались ветви
кустов.
Пестрым дождем падали лепестки цветов.
И в центре этого внезапно налетевшего урагана, в вихре листвы, стоял
человек, победивший в себе чувство страха. Шест гнулся в его руках,
зеркало описывало дугу и взблескивало над головой.
Дышать Герту становилось все труднее. Он задыхался от запаха резеды.
Стучало в висках. Но страха не было!..
Последним сильным рывком он вытащил второй шест и свалился на него, не
выпуская из рук, будто это и был Длинный Фриц, до горла которого он так
хотел добраться...



Очнувшись, он некоторое время не раскрывал глаз, не шевелился -
выжидал. Было тихо. Постепенно овладевая своими чувствами, Герт отметил с
удивлением, что лежит не на земле, а на койке с матрацем, застланным
простыней.
Пахло йодоформом.
Он приоткрыл глаза. Белый потолок. Побеленные стены. Лазарет? Да. Но
тюремный - окна затянуты решеткой.
- Очнулся, - сказал кто-то грубым голосом.
- Живуч, - ответили ему.
Возле постели Герта сидело несколько эсэсовцев, накинувших поверх своих
черных мундиров больничные белые халаты. Все они в упор смотрели на него,
вытянув шеи, упершись кулаками в колени. Похоже было, что это стая собак,
которые ждут лишь команды "фас", чтобы броситься на него.
Вдруг, со стуком отодвинув табуретки, эсэсовцы вскочили на ноги и
выстроились в две шеренги. Видимо, кто-то вошел.
Повторялась обстановка его сна. Только Герт не был привязан к
операционному столу, а лежал навзничь на узкой койке, не видя двери.
Скрип половиц! Подобострастное щелканье каблуков. Герт решил, что в
комнату по меньшей мере вошел фельдмаршал. Но это был только Длинный Фриц.
Да, он постарел за то время, что они не видались. Веки за толстыми
шестиугольными стеклами очков набрякли, стали тяжелыми. Щеки обвисли, а
под несоразмерно коротким подбородком появился дряблый кусок кожи,
болтающийся из стороны в сторону.
Неизменными остались лишь волосы, которыми Фриц так гордился когда-то:
золотистые, блестящие, в красивых кудряшках - шевелюра ангела.
Белокурые юношеские волосы над старым, морщинистым, порочным лицом!
Стиснув зубы, Герт не отрывал взгляда от своего врага. Но Длинный Фриц
смотрел поверх его головы.
- Как ваш пациент, господин доктор? - спросил он тонким голосом. И
кто-то, стоявший у изголовья койки, торопливо доложил:
- Пока еще слаб, но чувствует себя лучше, господин профессор.
Температура днем 37,2.
- А утром?
- 37,6.